Жюли Кошка
Солнце и ветер
– Сними очки…
Сквозь колышущиеся на ветру ветви сирени в беседку пробивались яркие блестки летних солнечных лучиков.
Стивен, слегка помедлив, стянул очки. Было удобно за темными стеклами прятать свое смятение, в котором он пребывал уже несколько дней.
– Сядь… – в тихом голосе слышалась неуверенность и, как Стивену показалось, даже тревога. Дели тихонько подтолкнула его ладошкой в сторону плетеного кресла. Он покорно сел и посмотрел на нее вопросительным и немного растерянным взглядом. Непослушные колечки русых волос разметались по плечам и груди, а одно запуталось в подаренной им на день рождения цепочке с кулоном в виде четырехлистного клевера. В серо-голубых глазах читалось смущение и беспокойство.
– Обещай мне разрешить кое-что сделать и… обещай, что никому не скажешь… – тихий голос стал прерывистым от сдерживаемого волнения. Стивен внимательно посмотрел на нее и кивнул.
– Обещаю…
Девочка мгновение помедлила, а потом вдруг подошла вплотную и, чуть наклонившись (его лицо, когда он сидел, было почти вровень с ее лицом), неловко прижала свои губы к его губам.
Весь мир, все чувства, все ощущения, все мысли стеклись в одну единственную точку – пульсирующую точку поцелуя, даже не поцелуя, а ощущения ее, Дели, на губах, точку их неожиданного слияния в единое целое… Этого не должно было быть, этого не могло быть, об этом даже нельзя было думать, но это происходило… Мир то ли рушился, то ли отстраивался заново совсем по иным законам… Но сейчас важным было только одно: ее губы были на его губах. Он боялся ответить, чтобы не спугнуть это странное чудо, он хотел, чтобы оно длилось и длилось. Он пил ее дыхание, теплое, прерывистое дыхание ее жизни, ее тела, краем сознания ощущая, как одна его рука все глубже тонет в копне спутанных вьющихся волос, а другая притягивает ее маленькую податливую тонкую фигурку все ближе и ближе к неистово колотящемуся в груди сердцу…
– Стивен, такси подъехало! – всегда звонкий и немного режущий слух, а сейчас пронзительный и болезненно раздирающий голос Вирджинии подобно лезвию ножа с силой врезался в их хрупкий нереальный мир и разбил его вдребезги.
Стивен вздрогнул, губы девочки исчезли, прервалась связь их дыханий, колечки волос стремительно вырвались из его пальцев, он ослабил объятия, и хрупкая фигурка отскочила в сторону. Остались только бешеный стук сердца и в тысячи раз усилившееся смятение.
Ему пора было уезжать…
Такси неслось по ночному городу. Был конец сентября. Шел дождь. Капли струились по стеклам, размывая проплывающие мимо огни встречных машин и празднично яркую иллюминацию живущих ночной жизнью улиц. Стивен и Дели ехали из аэропорта к нему домой. Дели смотрела в окно и молчала. Она всегда с интересом разглядывала сменяющие друг друга виды за окном автомобиля, вертела головой, оборачивалась назад и даже прилипала лбом и носом к стеклу, когда что-нибудь особо привлекало ее внимание. Но сейчас она сидела неподвижно, и Стивен знал, что ее обращенные к окну глаза ничего не улавливают, а взгляд, хотя он его и не видел, безжизненно пуст. Она где-то в себе, в своих далеких мыслях, и, возможно, даже не в мыслях, а в бездонной отрешенности от всего происходящего.
– Дождь какой сильный! Хорошо, что такси до него поймать успели, а то бы промокли все до нитки.
Дели слегка вздрогнула, будто очнулась, и кивнула, не поворачивая головы.
– Ты, наверное, проголодалась?
Девочка, помедлив с ответом, пожала плечами и сказала едва слышно:
– Не знаю… Нет.
Стивен несколько раз пытался вовлечь ее в разговор, но она только односложно отвечала или кивала, а потом опять уходила в себя. В конце концов, он сдался и погрузился в свои размышления и ту сумятицу чувств, которую привнесли в его душу события последних дней.
Перед ним вставали два вопроса: первый – что сейчас делать? Вопрос непростой, но решаемый. Опыта в воспитании детей и обустройстве их жизни у Стивена было мало, хотя плюсом было то, что весь он относился именно к Дели. Но, с другой стороны, раньше она была маленькой, а сейчас стала подростком, а значит, и подход должен быть другим. Тем не менее, Стивен уже определил для себя задачи. По приезде он запланировал оборудовать девочке комнату (он не сомневался, что сумеет, да и Дели, он на это очень надеялся, поможет) и устроить ее в школу и, возможно, на какие-то кружки или секции по интересам. Он очень рассчитывал на миссис Хэнсон, его домработницу, – она замечательная, и, конечно же, не откажется помочь ему организовать жизнь девочки, да и нужный совет всегда даст, если что. Все это он старался обдумать в деталях, понимал, что еще столкнется с множеством проблем, но был уверен, что все как-нибудь образуется.