Она открыла голубые глаза, потянулась и села. Владаря рядом не было, что очень ее расстроило. Девушка рассчитывала проснуться рядом с ним, улыбнуться ему и пожелать доброго утра, расспросить о полетах в другой мир.
— Утро доброе! — поприветствовали ее.
— Борис Василич? — спохватилась девица, и мягко улыбнулась ему. — Доброе! А где Квад? Разве он не вернулся?
— Вернулся. Вот собрался себе около флюгера гнездо вить. С утра размышляет, где ему спать теперь, раз ты его покои заняла.
— А разве здесь, со мной нельзя? — не понимала Элишка, ласково погладив черную перину.
— Да будет тебе известно, что приличные незамужние девицы не спят в одной постели с мужчинами, с которыми не связаны никакими узами! — принялся поучать ее мужчина.
— А с чего вы взяли, что я приличная? — выдала несносная девчонка, и ее выдворил из кровати ударами ремня, ради чего сокол в кой-то веки превратился в человека, даже вспомнил такую процедуру привития разума, через ремень приложенный с силой к мягким частям тела.
— Все! Достаточно! — забилась в угол Элишка, и Борис Васильевич обрадовался, что наука пошла в прок…
— Значит, мы с Квадом станем замужними! — определилась девчонка с решением проблемы.
— Бестолочь! — сокрушался горе-учитель. — Прежде, чем делать такие заявления, нужно узнать, хочет ли он сделать тебя своей женой!
— Тогда я пошла… — подскочила к дверям Элишка, и потянула ручку на себя.
— Куда? — опомнился воспитатель.
— Узнавать! — выдала она, припустив по лестнице вниз.
Владарь Квад стоял на крыше, у самого края, устремив взор в бескрайнюю синь безмятежного горизонта. Славный день не предвещал дурных событий. Ветер играл облаками и сплетал ароматы цветов в один удивительно бодрящий и заставляющий любить жизнь. Улыбка так и растягивалась по лицу хозяина птиц, когда светловолосый вихрь распахнул круглые двери, вырвавшись на небольшое пространство, и уставившись на мужчину горящими глазами, спросил:
— Женишься на мне?
Подбежавшему к тому моменту Борису Васильевичу показалось, что господарь пернатого народа готов упасть с обрыва.
— Что это значит? — достаточно грозно спросил Квад, причем у Бориски тут же пожалевшего о своих нравоучениях.
«Молчать надо было про замужество!» — вбивал себе в голову мысль Борис Васильевич.
— Не обращайте внимания. Просто вопрос социального воспитания и роли женщины в обществе, ее правах, обязанностях… — пробормотал учитель. — Мы разберемся со всем сами, в другом месте. Пойдем!
И попробовал увести взбалмошную девицу. Однако та ухватилась за дверь, намереваясь остаться в помещении подле владаря. На мгновение Бориска подумал, что девчонку придется волочь вместе с дверью.
— Женишься?
— Нет! — не задумываясь, рявкнул Квад, и пальчики девушки соскользнули с дерева.
На нее было больно смотреть. Элишка помрачнела ликом, позволила увести себя прочь от черствого мужчины.
— Сама напросилась! — сказал утешительное воспитатель. — О таких вещах не так узнают!
— А как? — она вновь преобразилась, став любознательной и веселой, за что Борису Васильевичу захотелось отлупить эту непостоянную особу. — И вообще, вы мне много чего обещали рассказать! Например, чем мужчины и женщины отличаются! Так я уже взрослая! Я готова слушать!
Она уставилась на него светлыми, наивными голубыми глазами. А Борис Васильевич…
— Может, ты уши себе и отрастила, а я вот, не готов тебе что-то рассказывать! — выпалил он до того, как обернуться соколом и улететь.
— Были бы у меня крылья, вы бы от меня так просто не отмахнулись! — вздохнула Элишка, пригрозив кулачком подлому воспитателю, и подумала, что непременно ощиплет вредного птаха.
Богатый лес. Красивое поле цветов. Две девушки шли через него, собирая травы и плетя… не венки, как делали бы обычные нормальные девушки в человеческом мире, а гнезда, ибо эти красавицы жили в Ирие. Да и гнезда на головы они не примеряли, а складывали аккуратно в корзину, чтобы потом отнести в хранилище душ.
Поблизости, не улетая слишком далеко, охотился Ора — верный ястреб.
— Да ты с ума сошла! — ужасалась Аннутка, выслушав последнюю весть о переполохе в черном замке.