Я нашел свободный столик позади того, за которым сидел в прошлый раз. И с таким же хорошим обзором. Но что-то сегодня было не так. Совсем не так. Просидев минут пятнадцать, я даже мельком не увидел ни носа, ни волос Маленькой Бури. Еда на тарелке уже засохла. Кофе в кофейнике остыл. А я все ждал. Неужели судьба во второй раз решила показать мне свой характер?
Наконец Маленькая Буря появляется. Я смотрю на часы. Наверное, она опоздала. Прошло двадцать минут. Вид у нее виноватый. Она косится на девушку за стойкой и что-то тихо говорит ей. Потому что та, за стойкой, тоже смотрит на часы. Смотрит стра-а-а-а-шно мног-о-о-о-знаааачительно, как это принято даже у мелких шишек. Их обучают этому на специальных курсах. Маленькая Буря бормочет что-то в свое оправдание, и мне до чертиков хочется ей помочь. Например, собственными руками задушить девицу за стойкой. Вряд ли Маленькой Буре это поможет. Зато я продемонстрирую ей свои рыцарские чувства. Никто и нигде не смеет ее обижать!
Кофе и бутерброд отправляются по назначению, и я во все глаза гляжу на Шефиню за стойкой и желаю ей испариться в миллионах градусах солнечной жары и оставить после себя крохотное мокрое пятнышко. Маленькая Буря выходит из-за стойки уже в переднике и начинает возиться с эспрессо-машиной. Что касается простейших вещей, то приготовить их, оказывается, очень трудно. Взять хотя бы настоящий бифштекс. Мягко говоря, я в этом деле потерпел одно поражение за другим. Мыс Сёс оба здорово надрались. Так что с этим пунктом все было в порядке. Ответственность за собственную жизнь? Как я уже говорил, я вроде бы взял на себя эту ответственность, когда составил свой список и приступил к его выполнению.
Что касается дела, исполнение которого требует некоторых усилий, вроде того чтобы облажаться или, как говорится, схлопотать на свою задницу приключений, то, надо признаться, в этом я преуспел даже с лихвой. Тут моя победа была полной и безоговорочной. Вот сигары я, правда, еще не пробовал. Но за этим дело не станет. Свой стиль в одежде? Это под вопросом. Я, правда, научился кататься на роликах, но имеет ли это отношение к собственному стилю в одежде? И вообще, если на то пошло, я не совсем уверен, что мне так уж необходим этот пункт.
Вот третий главный пункт, касающийся калорий и пота, чтобы основательно сбросить вес, пока висит в воздухе.
Я материально зависимый человек. То есть я существую, пока мои сбережения не подойдут к концу. А деньги в кассу еще не поступили.
Что касается девушек, то тут полный ноль.
И сделать то, чего я больше всего боюсь, — к исполнению этого пункта, если не ошибаюсь, я тоже еще не приступал.
С другой стороны, я не совсем понимаю, чего именно я боюсь больше всего. Может, я вообще ничего не боюсь? Я пишу список.
ТО, ЧЕГО Я БОЮСЬ:
1. Пауков.
2. Девушек, которые понимают, что я их боюсь.
3. Темноты.
4. Того, что щелкает на кухне.
5. Не стать взрослым.
А это не так уж много, чтобы особенно беспокоиться. Я пытаюсь выдавить из себя еще что-нибудь, как вдруг кто-то говорит у меня над головой:
— Ты работаешь?
Ручка ныряет и проводит длинную кривую линию через всю страницу. Я поднимаю глаза и вижу пару пронзительно голубых глаз, которые, по-моему, уже никогда не забуду. Надо мной стоит Маленькая Буря и смотрит на меня сверху вниз. Она держит в одной руке стопку пепельниц, в другой — мокрую тряпку. Я твердо решаю, что на этот раз не буду остолопом. Сделав глоток, я произношу ясным голосом:
— Да!
И пытаюсь сложить свои бумажки так, чтобы она могла протереть мой столик, хотя что-то не похоже, чтобы она рвалась это сделать. И все-таки кончается тем, что я веду себя, как остолоп. Что сделал бы козел за столом, на котором стоит чашка кофе? Правильно, его неловкие и неуклюжие копыта не смогли бы ничего убрать. Любая попытка кончилась бы катастрофой.
И все-таки мне удается отодвинуть свои бумажки на край стола. И они тут же радостно разлетаются по всему полу. Я наклоняюсь за ними, держась рукой за стол. Стол качается. Мой затылок находится на уровне столешницы, а стол качается. Надо мной слышится надрывный звук скользящих со стола чашки с кофе и других предметов. Я оказываюсь в мультяшке, в которой все идет шиворот-навыворот. Происходит тысяча катастроф, несчастий, столкновений и неудач. Про себя я произношу то, что каждый мультяшный герой произносит, когда понимает, что катастрофа уже неминуема.
Я говорю:
— А-а…
И как раз в это мгновение чашка с уже остывшим содержимым и тарелочка с крошками и двумя кусочками паприки падают мне на затылок. Я мокрый, как курица. И весь в крошках. По спине скользит паприка. Меня с моими бумажками, которые я держу в руках, омывает кофе. Я кладу их на стол и чувствую, как коричневая жидкость оставляет у меня на спине темные полосы. Кофе течет по бумаге, и, когда я пытаюсь стереть его, буквы превращаются в размазанные синие пятна.