— Стоять, враги и осквернители Единственного Бога, — произнес он. — Вы и ваш отряд арестованы по приказу Святой Троицы Республики Рим.
Глава 35. Военное решение
Я смотрела на примерно двадцать метров воды между нами и каменистым берегом. В свете прожекторов вода выглядела зловеще чистой и синей, словно она лилась прямиком из тающего ледника, а не под городом, история которого насчитывала тринадцать сотен лет.
Теперь, когда мои глаза адаптировались, я видела, что ждало нас на том берегу.
Люди полностью заполонили всё пространство.
По сути, мы смотрели на почти-армию, должно быть, из тысяч солдат в чёрной броне с символом трискеля (три спирали), вышитым на каждом бело-чёрном нарукавнике, который я видела на руке каждого солдата.
Они держали автоматические винтовки.
Я заметила, что на некоторых видящих имелись те кровоточащие ошейники, а выражения их лиц были пустыми и неподвижными.
Должно быть, сильное aleimi-поле отделяло нас от того берега. И всё же я опешила от того, что так много человек могли находиться в такой близости, и никто в нашей команде не почувствовал, не услышал и не увидел их… даже Балидор и Ревик.
Я снова сосредоточилась на видящих с кровавыми ошейниками.
Вот зачем они здесь. Насколько я могла сказать, Миферы не использовали видящих в сражениях, может, потому что тогда пришлось бы дать им оружие. Они использовали видящих для защиты от других видящих. Они строили конструкции, щиты, иллюзии.
Я глянула на Ревика, который бесстрастно каталогизировал факты своими глазами и светом.
Я уже чувствовала, что его разум находился в том высоком месте и прогонял сценарии.
Я ощущала за этим интенсивность и стиснула зубы.
Мы не могли допустить, чтобы нас захватили живыми. Не могли.
Он глянул на меня, и его прозрачные глаза были жёсткими как стекло.
Ревик это знал. Он знал это даже лучше, чем я.
Дело сводилось уже не только к нам.
Мои глаза нашли того, кто обратился к нам через громкоговоритель. Человеческий мужчина стоял примерно в центре солдатского строя и немного впереди, возле накатывающей на берег озёрной воды. В отличие от солдат с чёрными униформами, нарукавниками и оружием, он был одет в тёмное монашеское одеяние с капюшоном.
Он также казался безоружным. Символ трёх спиралей сплетался белой нитью на передней части халата.
Затем я заметила того, кто стоял рядом с ним.
Атвар стоял там, положив руки на бёдра, и не сводил глаз с нашей шлюпки. Рядом с ним находился его супруг Джусеф, и Калаши, та бывшая воительница Адипана, которая так волновала Касс.
Голос из громкоговорителя сделался громче.
— Вас обвиняют в преступлениях против превосходящей расы, — монотонно произнес похожий на монаха человек. — Вас обвиняют в преступлениях против Бога и в необратимом уроне священной Римской Империи… чья власть устанавливается верховными мудрецами нашего ордена.
Он помедлил, пока эхо его слов разносилось над водой.
Повысив голос, он отчеканил следующие слова.
— Довожу до вашего сведения, что мы можем нейтрализовать ваши противоестественные и нелегальные силы. Прошу не предпринимать никаких угрожающих или агрессивных действий, иначе мы убьём каждого в вашем отряде. Прежде чем вы решите, что это невозможно, или что вы сумеете нас пересилить, мы можем подтвердить свои слова.
И снова многозначительная пауза.
— Мы предлагаем… демонстрацию.
Прежде чем мой разум сумел переварить его слова, позади меня раздался душераздирающий крик. Я резко повернула голову, узнав голос.
Касс закричала снова, ещё громче.
Извиваясь в агонии, она сползла на дно шлюпки, царапая ногтями собственную голову.
Балидор повалился на неё, оседлав и схватив за запястья.
Её крики становились отчаянными, паникующими, как у животного, угодившего в силки. Она билась в хватке Балидора, выгибаясь и содрогаясь всем телом. Её лицо исказилось от такого количества боли, которое я ни у кого и никогда не видела… по крайней мере, вне Барьера. Её свет полыхнул, и она снова закричала, её глаза закатились.
Балидор беспомощно смотрел на неё, и его свет паниковал, выплёскиваясь из него жаркими импульсами ужаса. Он удерживал её, пытался успокоить, но было очевидно, что толку нет.
Он бросил на меня лихорадочный взгляд.
— Элли! Помоги ей! Помоги ей, чёрт возьми!
Я уставилась на него, затем на неё.
— ЭЛЛИ! — закричал он. — ЭЛЛИ, СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ!
Мой свет зазмеился наружу, ища источник боли.
Я чувствовала, что нечто застряло в её голове — нечто, что ощущалось органическим. Оно ярко полыхало во тьме её черепа и мозга, сверкая ярко-красными, как будто электрическими импульсами. Это было маленьким, таким маленьким, что я легко понимала, как наши техники это пропустили.
Это было размером с божью коровку… или даже с клеща.
И это определённо была органика. Я могла бы посчитать это частью Касс, пока это не активировалось.
Менлим. Должно быть, он поместил это в неё.
Может, это его подстраховка на случай, если она взбунтуется.
Я посмотрела на Ревика, ощутив тёмную вспышку страха. Менлим сделал то же самое с ним? Он больше месяца фактически являлся его марионеткой в Пекине.
— ЭЛЛИ! — закричал Балидор. — Она нужна тебе! Она нужна всем нам!
Я знала, что он прав.
И всё же мне сложно было думать, решить, что делать. Если я попытаюсь сломать ту штуку в ней, это может убить её. Я недостаточно много знала об органических машинах. В ней мог иметься некий взрывной элемент, и тогда она окажется в реальной заднице.
Я всё ещё беспомощно смотрела на неё…
Когда Ревик медленно поднялся на ноги.
От его роста и веса шлюпка покачнулась, отчего Холо и Стэнли пришлось схватиться за органический трос, чтобы мы перестали раскачиваться. Они зажали трос подмышками, уставившись на Ревика с разинутыми ртами.
Я проследила за их взглядами.
Радужки Ревика пульсировали светом. Я ощутила проблеск страха из-за его физической уязвимости, когда он стоял вот так, затем я осознала, что это не имело значения. Учитывая количество солдат, целившихся в нас из оружия, они могли убить всех нас в темноте задолго до того, как мы вообще почувствовали их присутствие.
Они явно намеревались захватить нас живыми.
Вероятно, для того, чтобы потом убить нас как можно более публично.
Я всё ещё смотрела на него снизу вверх, когда осознала, что именно он собрался сделать.
Мой разум включился в работу, обретя ясность, которой не было прежде.
— Балидор! — рявкнула я, поворачиваясь к нему. — Свет! Дай ему свет… СЕЙЧАС ЖЕ! Как можно больше!
Он озадаченно уставился на меня.
— Что? Элли, Касс…
— Дай ему свет, чёрт возьми, иначе она труп!
Не дожидаясь реакции, я дёрнула структуры над своей головой и как можно быстрее накрыла щитом шлюпку.
Я лишь наполовину справилась с этой задачей, когда первый взрыв сотряс берег.
«У нас не было выбора», — говорила я себе.
Мы не могли допустить, чтобы они взяли нас живыми.
Эта мысль повторялась эхом.
Время компромиссов прошло. Это финальная битва для всех нас. Мы не могли допустить, чтобы кто-то из Миферов или их приспешников захватили нас живыми.
Ревик понимал это лучше, чем кто-либо из нас.
Я держала щит над ним, над всеми нами, наблюдая за его работой с благоговением и страхом и повторяя это понимание в своём мозгу.
Не знаю, ради кого я пыталась оправдать эти вещи. Полагаю, на деле это не имело значения. В этот момент мы с Ревиком работали как единый организм
И всё же, наблюдая за ним сейчас, я осознала, что на самом деле вообще не знала своего мужа.
Он делал вещи, которые я не считала возможными. Он делал вещи, которые не делал ни один другой видящий из всех, что я видела, даже в тех немногих воспоминаниях о войне, которые он мне показывал. Я осознала, что он очень многое мне не показывал — то ли из страха перед моей реакцией, то ли из страха, что я буду осуждать, начну бояться его, а может, с его стороны это было какое-то извращённое чувство скромности.