Фигран широко улыбнулся. «Воистину, понимаю. Я рад помочь, брат! Всегда! — затем он помедлил, подумав над словами другого мужчины. — Само собой, ты знаешь, что это раздосадует её? Ей не нравятся такие вещи. Ей не нравится, когда ей говорят ложь. Особенно ты».
«Я не намереваюсь лгать ей, — послал его брат чуть резче. — И я подозреваю, что она и так разозлится на меня за некоторые вещи, — он вздохнул, и Фигран уловил образ того, как он проводит своими длинными пальцами по ещё более длинным чёрным волосам. — Я бы ей сказал, брат. Я бы сказал. Но она склонна плохо реагировать, когда считает, что я подвергаю себя опасности. Я просто не хочу, чтобы она беспокоилась. До тех пор, пока я не смогу убедить её, что всё хорошо. Ты понимаешь?»
Фигран усмехнулся.
Тем самым он заслужил слегка хмурый взгляд от его сестры с тёмными волосами, Войны, которая сидела слева. Она окинула его взглядом, всё ещё хмурясь, затем хмыкнула и снова сосредоточилась на арене.
Фигран понизил свой мысленный голос, зашептав в тех верхних пространствах.
«Так верно, брат мой. Так верно, — послал он. — Это ей нравится намного меньше, чем ложь».
«Так может, ты смог бы сделать первое для меня? — послал другой так же тихо. — Ты мог бы сделать эту первую вещь, брат, а затем я свяжусь с ней и скажу ей прийти к тебе на помощь? Когда я буду иметь лучшее представление о том, как они отреагируют на то, что я сделаю?»
Фигран проследил за логикой своего брата в красочных картинках, витавших в золотых и розовых пространствах над ним. Он смотрел, как эти образы проплывают мимо, и постепенно его улыбка становилась шире.
«Конечно, мой любимый брат, — сказал он секунду спустя, всё ещё улыбаясь небесам. — Да… я полностью понимаю. Предоставь это мне».
И вновь облегчение выплеснулось из сине-белого света другого мужчины.
«Спасибо, брат мой. Спасибо».
Я задержала дыхание, сидя абсолютно неподвижно в тишине, воцарившейся после слов Балидора.
Рядом со мной Касс сделала то же самое.
Холо также подался вперёд, и его глаза не отрывались от лидера Адипана внизу.
Сам Балидор не шевелился. Он стоял совершенно неподвижно, но вместе с тем абсолютно расслабленно. На нём были органические щитки на голенях, характерные для униформы римских воинов, а также бордовый плащ, спадавший с одного плеча. В руке он сжимал длинный меч, и ему недоставало лишь церемониального шлема.
Взгляд его серых глаз ни на секунду не отрывался от монахов в императорской ложе.
Когда молчание затянулось, он продолжил стоять там со спокойным выражением лица.
Затем Дейфилиус, кудрявый монах с телом атлета и теми пронизывающими карими глазами, сделал последнее, чего я от него ожидала.
Он расхохотался.
Это не был смех коварного злодея, как в каком-нибудь фильме ужасов прямо перед тем, как всё катилось псу под хвост. Это был мощный, на удивление заразительный смех, который как будто исходил из самих глубин его груди и живота.
Я видела, что монахи в ложе позади него улыбаются, словно ничего не могут с собой поделать. Некоторые из сидевших на трибунах вокруг нас тоже начали посмеиваться.
— Ты находишь это смешным? — спросил Балидор, и его тон сделался холодным. — Вне зависимости от твоей веры в способность одержать над нами победу, ты, само собой, должен понимать, что очень большое количество твоих людей погибнет, если мой посредник исполнит свою угрозу?
Мужчина отмахнулся от него, улыбаясь.
— О да, конечно, Адипан Балидор. Я не хотел недооценивать доказанный талант Прославленного Меча к хладнокровному убийству ни в чём не повинных граждан. Просто его наставник сказал мне, что он так поступит. Он сказал, что он именно так и поступит… практически слово в слово.
Качая кудрявой головой, Дейфилиус улыбнулся ещё шире.
— Боюсь, он обвинил нашего некогда любимого посредника в склонности к некоторому драматизму, — он виновато развёл руками. — Полагаю, Прославленный Меч просто не в силах сдержать себя? Не может не ворваться сюда и не угрожать всем от лица его жены? Возможно, спустя столько времени, он всё ещё пытается завоевать её?
Он помедлил, и его тон сделался холодным.
— Это такое жалкое качество для мужчины, не так ли, Адипан Балидор? Быть столь подотчётным женщине? Той, которой Бог и священные книги предписывают служить ему? Я поражаюсь, как такое существо вроде Меча могло позволить себе пасть так низко? Стать таким позором для своей расы и пола?
Балидор не закатил глаза, но что-то в его полуулыбке и качании головой определённо передавало схожий посыл.
— Подозреваю, Мечу вполне комфортно в его отношениях с его супругой, — сказал Балидор, мягко прищёлкнув языком и глядя на Дейфилиуса. — Ты же, напротив, только что сообщил мне о себе и своей «мужественности» больше, чем намеревался.
Балидор пожал плечом свободной руки, той, что не держала меч.
— Полагаю, это спасение от неуверенности в себе — раздувать грудь, силой выбивать «уважение»… даже благоговение… там, где это не нужно. Даже прописывать принудительное подчинение пожизненных супруг в священных книгах и притворяться, будто это слова вашего бога.
Он покрепче перехватил рукоятку меча, добавив:
— Я предпочитаю обычаи Меча, милорд. И Моста. И моих богов, которые не несут такой ерунды. Подозреваю, большинство моих братьев и сестёр также предпочитают это…
— И где же она? — перебил монах, и всё веселье ушло из его слов. — Высокочтимый Мост? Ибо он не оставил бы её одну, так? Только не в её деликатном положении.
Позволив его словам на долю секунды повиснуть в воздухе, он добавил:
— Из достоверных источников мы уже узнали, что она была с ним, когда он ранее убил наших людей… скорее всего, всё это время нашёптывала ему на ухо, — он презрительно фыркнул. — Наши давние союзники с материка предостерегли нас, что она по-прежнему держит Брата Меча на поводке. Нам стоило серьёзнее отнестись к этому предупреждению.
Я фыркнула. Ничего не смогла с собой поделать.
Я почувствовала, что Касс рядом со мной улыбнулась, а потом пробормотала себе под нос:
— …Не так уж крепко она держит его на поводке, как ей хотелось бы прямо сейчас.
Глянув на неё, я невольно издала искренний фыркающий смешок.
— Что, чёрт подери, нам делать? — прошептал Холо по другую сторону от меня. В отличие от меня и Касс, он ни капельки не казался развеселившимся. — Они похерили всё. Как нам теперь вытаскивать их отсюда?
Я один раз качнула головой, бросив на него предостерегающий взгляд.
— Мы ничего не делаем. Пока что. Мы ещё даже не знаем, в чём состоит их план.
В этот самый момент Дейфилиус повысил голос.
Его усиленные слова эхом разнеслись над Колизеем.
— …Это правда, что ребёнок, которого она носит, зачат от семени другого мужчины, брат Балидор? — спросил монах. — До Рима дошли слухи, что она отбилась от постели Прославленного Меча. Что она завела другого любовника. Что она была с ним месяцами, не в силах дождаться своего мужа, пока он выполнял её приказ в другой части света.
Выражение лица Балидора показывало, что это не произвело на него никакого впечатления.
— У тебя есть ответ для Меча, брат Дейфилиус? — спросил он. — Это предложение не имеет неограниченного срока годности. У нас есть дела в других уголках мира.
— Ах да, — улыбка Дейфилиуса вернулась. — Я слышал.
Лицо Балидора превратилось в деликатную хмурую гримасу.
Я тоже нахмурилась, невольно покосившись на Касс с беспокойством.
— В Америках, не так ли? — улыбка Дейфилиуса сделалась шире, когда он помедлил и оценил лицо Балидора. — Мы уже занимаемся приготовлениями, чтобы разобраться с этим, Адипан Балидор. Признаюсь, именно поэтому сегодняшним утром в пещерах мы проявили себя не лучшим образом. Наши телекинетики уже готовятся отбыть и заняться тем другим вопросом… вопросом уничтожения остатков вашего жалкого сопротивления Богу и истории.