В отличие от предыдущих дней, сегодня их почему-то было почти невозможно игнорировать.
В глубине души мне хотелось развязать с ней ссору.
А может, мне просто хотелось получить повод врезать ей по лицу.
Вспомнив, что Ревик сказал мне прошлой ночью — что часть меня противится этому, старается не доверять ему и отказывается видеть случившееся между нами в другом свете — я гадала, может, моя злость на Касс была тем же самым.
Если честно, сложно было переживать по этому поводу, даже если это правда.
Но я знала, что сосредоточиться на Касс — это простой способ продолжать злиться.
Я чувствовала уязвимость, которая скрывалась за этим. Я чувствовала едва маскируемое желание избежать этой чёртовой уязвимости и более интенсивных чувств, от которых я не могла отделаться после обрушения сети Дренгов. Сосредоточиться на Касс — это лёгкий способ прятаться за своими щитами, и я чувствовала, что в глубине души мне хочется этого.
Для какой-то части меня это казалось выживанием.
Я не могла быть настолько открытой теперь, когда мы сталкивались с подобными вещами. С тем, что Кали показала в своём видении. Я просто не могла провалиться во всё это, иначе буду бесполезна для них.
Краем глаза я видела, как Балидор поцеловал Касс в щёку, затем наклонился ближе к ней и тихо заговорил ей на ухо. Видя серьёзность в его глазах, смешавшуюся с более мягкой эмоцией, когда он заправил прядь её волос за ухо, я нахмурилась.
Она держала тарелку на коленях, ковыряя вилкой порошковый омлет, кусочек протеинового батончика и ломтики яблок.
Я видела, что Балидор принёс это ей и только потом взял еду себе.
Мне хотелось бы просто проигнорировать их.
Мне хотелось бы хотя бы считать их жалкими или смешными… но почему-то мне это просто не удавалось.
Похоже, в этот раз Касс заметила мой пристальный взгляд. Я почувствовала, что она смотрит на меня в ответ, и когда я нечаянно встретилась с ней глазами, она робко улыбнулась мне. Должно быть, она что-то заметила в моем взгляде, потому что я увидела, как она силится сохранить эту улыбку, а в её выражении проскакивает сомнение, страх и, возможно, смущение.
— Эм, то, что я сказала ранее… я не пыталась быть стервой. Про секс, имею в виду, — она глянула на Балидора, затем на меня. — Это была довольно дерьмовая шутка. Прости.
Встав с кружкой кофе в руках, я повернулась к ней спиной.
Я собиралась зашагать обратно к грузовику и посмотреть, как там у остальных дела с приготовлениями, но тут из-за дома вышел Ревик. Его волосы были мокрыми и липли к лицу, покрасневшему от холодной воды, но чистому. Он надел другую футболку — выцветшую серую, которую я ранее видела на авианосце.
Он подошёл прямиком ко мне и улыбнулся при виде кружки кофе в моей руке.
Обвив рукой мою талию, он посмотрел вниз и увидел, что вторая кружка стоит на камне у костра.
— Значит, ты всё-таки справилась с фильтром? — наклонившись, он поцеловал меня в губы, ласково убирая волосы с моего лица и погладив по щеке. Снова поцеловав меня, он послал заряд жара в мою грудь, заставив меня вцепиться в него.
— Вторая для меня? — спросил Ревик, целуя раковину моего уха.
Тихо прищёлкнув, я невольно улыбнулась.
— Нет, — ответила я. — Моя. Я жадина. Захотела две.
Он издал низкий смешок.
Отпустив меня с неохотой, которую я прочувствовала до кончиков пальцев на ногах, Ревик наклонился и взял свою кружку. Боль всё ещё исходила из его света, влияя на меня, но он, похоже, вообще не пытался сдержать её или приглушить. В глубине души мне хотелось врезать ему уже за это, но вместо этого я уставилась на него.
Он снова начинал выглядеть иначе в моих глазах.
Я помнила, как это сводило меня с ума, когда я только познакомилась с ним.
В Сиэтле, после ночи, когда мы начали первичную связь света, Ревик стал выглядеть совершенно иначе в моих глазах. Затем снова на корабле, после того, как он помог мне пережить ситуацию с моей мамой, я осознала, что снова замечаю его, особенно его тело и губы. В Лондоне я не могла не пялиться на него, и не только из-за веса, который он сбросил в плену у Териана. Я пялилась на Ревика-Сайримна, пока он работал на Салинса.
Я снова пялилась на него в Нью-Йорке после того, как его свет изменился.
Теперь он снова выглядел для меня иначе.
Его тело выглядело по-другому, даже его лицо.
Мне нравилась лёгкая щетина, длинные волосы и то, какими мускулистыми выглядели его руки и грудь после всех упражнений по поднятию тяжестей, которые он проделывал с Врегом на корабле. Мне нравилось, каким загорелым он стал после ежедневных пробежек по палубе. Мне нравилось, как выделялись его глаза на фоне смуглой кожи.
На каком-то уровне он выглядел абсолютно прежним, но в то же время мне казалось, будто я смотрю на того, кого едва знаю… а может, на того, кого только начинаю узнавать.
Закусив губу, я отвела глаза, когда почувствовала, что Ревик заметил мой пристальный взгляд.
Он всё равно подошёл ко мне и поддел своим светом.
— Эй, — мягко позвал он. — Лицевые протезы? — он сделал глоток кофе, слегка поджав губы от горечи, затем проглотил жидкость, не сводя с меня взгляда. — Как бы мне ни хотелось весь день смотреть на твоё настоящее лицо, тебе стоит надеть их.
Когда я не пошевелилась, он снова поддел меня светом, и я выдохнула.
— Какая разница? — сказала я, жестом показывая лёгкое раздражение. — Врег же сказал, что это почти бесполезно, учитывая сведения для моей идентификации, которые у них имеются.
Он снова поддел меня.
— Это всё равно поможет против любителей. Это поможет против всех, у кого нет доступа к флаеру с системой распознавания личности, — Ревик снова глотнул кофе. — Что более важно, это поможет, пока мы в грузовике. Иначе местные могут узнать тебя и сообщить о твоём местоположении властям в надежде на награду, — снова подтолкнув меня, он поцеловал меня в щёку. — Сделай мне уступку. Я помогу тебе надеть их.
Выдохнув, я кивнула.
Я ненавидела носить лицевые протезы. Они заставляли меня потеть, чесаться, и мне казалось, будто они раздражали мой свет в каждой частичке кожи, с которой соприкасались.
Я всё ещё стояла там, когда Фигран вышел из-за дома в том же месте, откуда появился Ревик, и его волосы тоже были влажными. Однако в отличие от Ревика, Фигран был без рубашки, и его туловище и штаны тоже были мокрыми.
Он окинул взглядом лагерь, затем его глаза зажглись при виде кружки в руках Ревика.
— Ооо! Кофе! — он мгновенно выхватил кружку из рук Ревика, пока тот делал глоток.
Ревик помрачнел, попытавшись отобрать кофе обратно, но Фигран увернулся, сгорбившись над кружкой, и убежал за диван, чтобы Балидор и Касс отделяли его от нас.
Ревик посмотрел на меня, вздёрнув бровь, и я рассмеялась, протянув ему свою кружку.
— Я поделюсь, — сказала я ему.
— Нет. Садись, — сказал он, показывая на пенёк, на котором я сидела ранее. — Я надену на тебя лицевые протезы. А ты пей.
Раздражённо прищёлкнув языком, я закатила глаза.
И всё же я подчинилась.
Следующие пять минут или около того я сидела, периодически попивая кофе, пока Ревик аккуратно накладывал на меня кожные протезы. Я дала ему сделать несколько глотков, но он не раз отмахивался, вместо этого хмуро косясь на Фиграна, который пил его кофе как можно быстрее — наверное, чтобы Ревик не стащил его обратно.
— Не ной, Фиг, — сказала Касс, глянув на него через плечо. — Нам тоже никто не предложил кофе.
— Мы же не за рулём, — мягко напомнил ей Балидор.
— Она тоже, — проворчала Касс.
Ревик бросил на меня ровный взгляд, видимо, заметив, что я заскрежетала зубами.
Всё ещё поджимая губы, он в последнюю очередь передал мне кейс с контактными линзами, и я надела их самостоятельно.
В это время Ревик подошёл к Фиграну и выхватил кружку из руки видящего сразу же, как только оказался достаточно близко. Убирая кейс от линз в сумку из-под лицевых протезов, я слышала, как он материт Фиграна за пустую кружку.