— Вы слышали нашего чокнутого, — сказал он. — Залезаем, — помедлив, он повернул голову предположительно в сторону остальной группы. — Оставьте всё, в чём нет стопроцентной необходимости, — он обратился к Иллег и Далай. — Это не касается двух единиц оружия, которые реально работают.
Я услышала, как люди сбрасывают рюкзаки, избавляются от органических пистолетов и винтовок, которые несли в кобурах или на ремнях за плечами и спинами. После небольшого колебания я отложила свой пистолет и кобуру, затем сняла толстую куртку и гарнитуру. За ними последовали наладонник, пояс с боеприпасами и органические очки, которые я захватила для использования в пещерах.
Поскольку электроника поджарилась, я посчитала, что от них не будет проку.
Я оставила при себе складной нож, бронированный жилет и верёвку. После секундного колебания я бросила складную дубинку на берег вместе с сигнальными ракетами, органическими гранатами и дымовой шашкой из карманов моего бронежилета.
Я слышала, как Ревик рядом со мной снимает две кобуры с пистолетами, наладонник и гарнитуру, два ножа и небольшую сумку с гранатами и запасными магазинами. Он оставил при себе длинный нож, но убрал его в ножны и пристегнул к бедру, чтобы тот прилегал к его ноге вдоль. Он также оставил нож в ботинке.
За считанные секунды кучки вещей выросли, и мы все были более-менее готовы.
Словно по безмолвному сигналу, мы все начали забираться в шлюпку. Касс села первой. Балидор, Фигран и Варлан последовали за ней. После них залезли Иллег, Далай, Стэнли и Холо.
Мы с Ревиком сели последними.
Было тесно.
Я сидела практически на Ревике. Я чувствовала, что и остальные устроились довольно тесно.
И всё же, несмотря на нашу численность, шлюпка не опустилась ниже в воду, и не создалось впечатления, что мы рискуем её опрокинуть.
Ревик схватился за верёвку, и все видящие на той стороне шлюпки стали с её помощью тянуть нас вперед по поверхности воды. Насколько я понимала, работали сам Ревик, Варлан, Холо, Далай и Стэнли. Остальные просто сидели и слушали, как шум водопада становится громче по мере нашего медленного приближения.
Я продолжала сканировать пещеру, которая казалась больше теперь, когда мы оказались в той части, где потолок высоко поднимался над водой.
Вода также ощущалась чертовски глубокой.
Я поймала себя на том, что сканирую вперёд, пытаясь различить больше деталей о присутствии за водопадом. Я уже ощущала его более отчётливо, но это скорее озадачивало, нежели проливало свет на что-то.
В сознании, которое я там ощущала, определённо имелось нечто странное.
Я даже не могла с уверенностью сказать, одиночное это сознание, или их там множество. Я также не могла понять, чувствует ли оно наше приближение, видит ли в нас угрозу, и готовится ли оно как-то защищать себя.
Я гадала, связана ли моя неспособность разобрать хоть что-то ценное со слепотой от беременности.
«Нет, — послал Ревик, продолжая тянуть за верёвку слева от меня. — Нет. Я тоже ничего не чувствую. С ним что-то не так».
Я почувствовала, как он хмурится в темноте.
«Что? — послала я. — Что ты недоговариваешь?»
«Ничего, — послал он после небольшой паузы. По его голосу и свету я понимала, что он всё ещё сканирует. — Просто это кое-что мне напоминает. Кое-что, чего я не чувствовал уже давно. Поначалу я не был уверен, но чем ближе мы подбираемся, тем сильнее я это чувствую. Но я не могу сказать, какова точная связь…»
«Что? — спросила я. — Что это тебе напоминает?»
По другую сторону от меня Фигран похлопал меня по ладони, лежавшей на моих коленях.
Я не до конца осознавала, что это он сидит рядом, и потому подпрыгнула.
— Лаборатории, — прошептал он серьёзно. — Руки и ноги неправильные, сестра. Сломанные. Сердца снаружи. Глаза внутри. Зубы снаружи. Умирающие. Срущие. Кровоточащие. Кричащие, — я слышала, что он улыбается мне в темноте. — Так много прекрасных криков…
— Шшшш, — сказал Балидор где-то справа от Фиграна. — Не говори вслух, брат.
Фигран переключился на мой разум, не сбиваясь с мысли.
Однако вместо слов он показывал мне картинки, заставляя вздрагивать.
Я увидела вещи, которые помнила по воспоминаниям Ревика о Второй Мировой и после неё, когда он ещё работал на Галейта. Я видела лаборатории, заполненные блестящими органическими металлами и стенами, зеркальными и изменяющимися вокруг существ в клетках.
Как и сказал Фигран, некоторые из них были абсолютно неправильными.
Руки крепились к ногам или полностью отсутствовали. Шеи отсутствовали или не могли поддерживать головы. Некоторые беспрестанно кричали, не в силах ничего с собой поделать. К некоторым, похоже, прикрепили части тела животных или машин. У одной женщины была перепончатая рука и перепончатый фрагмент кожи, крепивший эту руку к её боку. Все они были голыми. Некоторые вообще не могли шевелиться, только лежали или сидели на корточках в своих клетках и издавали звуки.
Я видела мужчину, сидевшего на полу своей клетки и отрывавшего собственную кожу длинными полосами с помощью зубов и бритвенно острых когтей на одной руке.
В клетке рядом с ним женщинам с огромными зубами, принадлежавшими какому-то животному, грызла решётки своей клетки, пуская слюни и широко улыбаясь учёным. Я видела, как один из них подошёл слишком близко, видела, как её рука метнулась, и она откусила ему два пальца и часть руки. Его вопль был истерическим, и его попытались оттащить. Женщина напала и на второго мужчину, затянув его руку в свою клетку. Она широко улыбнулась им обоим, всё ещё рыча, и впилась этими бритвенно острыми зубами в его предплечье…
«Да, — послал Ревик, и его мысли были окрашены тошнотой. — Да, это напоминает мне именно те вещи».
В моём сознании встал другой образ.
Я увидела Ревика, стоявшего над этими клетками с гримасой на лице и с болью в свете. Ревик был одет в форму немецкой армии, его лицо исказилось от шока, а в глазах отражалось неверие, пока он смотрел на существ в клетках.
Я видела, как он расстёгивает кобуру, достает пистолет.
Я видела, как учёные кричали, махали руками, чтобы помешать ему, но Ревик лишь гневно глянул за них, а потом начал расстреливать несчастных существ за решётками из зеленого металла, избавляя их от страданий пулей в голову, затем ещё одной в грудь.
Я видела, что некоторые существа благодарят его, умоляют сделать это.
Я увидела, что Териан, одетый в лабораторный халат, схватил его за руку. Я слышала, что Териан пытался его успокоить, говорил Ревику, что он ведёт себя глупо, что они всё ещё представляют ценность как подопытные объекты.
Я видела, как Ревик с силой оттолкнул его, и Териан врезался в органический шкафчик и упал на пол. Его янтарные глаза широко распахнулись, в шоке уставившись на Ревика. Я видела, как Ревик повернулся к нему, и его лицо превратилось в мрачную маску, пока он орал на другого видящего, говоря, что он бл*дский психопат, что он хуже тех червяков, которые работали на Гитлера в лагерях, резали своих же людей и экспериментировали над ними.
Прежде чем образ померк, я увидела, как Ревик повернулся обратно к клеткам и застрелил женщину с пугающе огромными зубами, пока она гоготала над ними обоими.
Тьма стерла лабораторию из моего сознания, но не из памяти.
«Думаешь, мы увидим это? — послала я Ревику, подавляя тошноту в своём свете. — Ты думаешь, мы увидим существ, подобных тем, что Териан делал для Галейта во время войны?»
«Я не знаю, что мы там найдём, жена, — мрачно послал Ревик, с силой дёргая органическую верёвку, чтобы шлюпка продолжала скользить по воде. — Но я думаю, что те вещи наверняка послужили началом. Началом того, что ждёт здесь».
Кивнув, я сглотнула.
Я чувствовала, что Фигран всё ещё наблюдает за мной, наверняка видя меня в темноте своим зрением видящего. Я старалась не связывать это заинтересованное рвение, исходившее из его света, с тем, что только что увидела в тех лабораториях.