— Ага. Света, вы запишите свои данные вот здесь, — я подвинула ей тетрадь. — Алина, вы давно с дошкольниками работаете?..
Не буду утомлять вас ненужным пересказом. Я толком не знала, чем нужно интересоваться, и поэтому спрашивала всякое подряд. Потом мы составили примерное расписание и разошлись, довольные друг другом.
Я оставила на столике администратора тетрадку с запиской: «Шура, если будут звонить по кружкам, всех записывать в эту тетрадку», — и пошла рисование в саду проводить.
ДЕНЕЖКИ ТАЮТ
Времени у меня было предостаточно, и я пошла пешком. По дороге размышляла про всякое. Вот, например, про деньги. Внезапное пожертвование в мошну университетских преподавателей несколько сократило мои возможности по благоустройству нашего с бабушкой, тысызыть, очага. К примеру, на холодильник мне уже не хватало, даже если брать белорусский «Атлант». Мне вообще-то и раньше не хватало. Но раньше не хватало пятьсот тыщ, а теперь половину. А если на совсем импортный заглядываться, то… лучше не заглядываться, в общем.
Чё делать?
Девятьсот тысяч жгли карман. Ценники вокруг вон, как грибы попёрли… С другой стороны, может — ну их, эти принципы? Ну, которые про то, что покупать для клуба только за те деньги, которые этот клуб приносит. В конце концов, говорят же, что бизнес минимум год требует, чтоб его кормили. Потом какое-то время кормит сам себя, и только потом — хозяина.
Хм, если рассматривать всю эту затею с точки зрения самоокупаемости, неизвестно, когда хотя бы затраты на помещения вернутся. Пока я только вваливаю и вваливаю, и конца-края этому не предвидится. Узнала я тут, кстати, започём можно купить небольшую муфельную печь (ну, это в которой глиняные поделки обжигают). Даже говорить вам не буду. Полюбас, пока соберусь ценник ещё вырастет, а он и так страшный. У меня и кроме этой печи первоочередные цели есть.
Вот, например, хотим мы танцы, да? А под что дети скакать будут? Музыкальный центр надо, правильно? Все с кассет на диски переходят. Ладно, хоть усилитель не надо, эту огромную Сашину колонку возьму.
Потом ещё — шторы. Ну неудобно прямо, люди придут, а у нас голытьба. Сразу какое впечатление?
Короче, пока я шла до работы, приняла стратегическое решение потратить денежки на музыку. А на остатки тюля метражом купить. Мама мне обошьёт красиво, цивильно будет.
Притопала в сад, девки из соседней группы мне говорят:
— Оль, Константиновна просила зайти.
У меня аж сердце слегка ёкнуло. Внимание начальства, оно такое. Классик ещё про барскую любовь писал. Ну, нафиг, одним словом.
Но не проигнорируешь же, пошла.
Альбина Константиновна сидела торжественная, как на похоронах.
— Олечка Александровна! Ценники все выросли… — как будто я сама не вижу! — придётся нам цену поднимать.
А я-то думала, претензии ко мне какие-то! Прямо камень с души упал.
Но тут меня охватили сомнения.
— А не побежит народ?
— А мы без фанатизма, — успокоила меня заведующая. — Процентов на десять, аккуратно.
Ну, это, наверное, не страшно. Было двадцать тысяч, станет двадцать две.
— Тут я, Альбина Константиновна, спорить с вами не буду. Если считаете, что так нужно — поднимайте.
В десять вечера мне позвонила Шура. Мы сперва с ней как-то взаимно приседали в реверансах, вроде как вечер и поздно уже, но потом согласились, что иначе оперативную информацию передавать не получается никак. Раньше я не успеваю с курсов вернуться, утром она в институте. Да, в конце концов, ничего нет страшного в трёхминутном звонке по рабочим вопросам.
Бабушка смотрела в зале вечерние новости — прямо напротив телефона, и я пошла с трубкой к себе в комнату.
Шура с удивлением сообщала, что начали звонить разные люди. Кое-кто даже заходил (тут я себя всё-таки похвалила за охранника, мало ли что). И даже есть первые записи.
— И ещё звонила женщина по аренде. Я спросила большой зал или маленький, она просится посмотреть.
— Не психическая? — с опаской уточнила я.
В последние дни друг за дружкой приходили четверо из какой-то новой секты, я даже их названия не запоминаю. Но эти оказались сильно напористые, одну аж силой за дверь выставлять пришлось.
— Вроде, нет. Говорит, танцы. Номер свой оставила.
Я записала номер и имя — Аиша. Что за имя такое интересное? Может, картавая Ариша? Ладно, будем надеяться, что танцы не кришнаитские.
Не успела положить трубку — снова звонок. Я думала, Шура что забыла, а там:
— Привет, любимая!
— Вовка! Ты как смог?
— Да-а, договорился тут потихоньку.
Вот это здо́рово! Мы минут пятнадцать поболтали, потом Вова сказал, что ему пора и отключился. А я сидела, смотрела на трубку и улыбалась как дурочка.