— Я знаю, чьё это бельё, — сказал вдруг Вовка странным отрешённым голосом.
— Да ты что!!! И чьё же?
— Халкона.
Я аж трястись перестала.
— Знаешь что? Не смешно.
— А я и не смеюсь. Помнишь, день рождения у него был? Он потом пьяный на треню ко мне ввалился, просил ключ. С кем-то из девчонок хотел замутить, а на хате у него маман. Не повезёшь туда. Назавтра он ключ принёс. А я после того дня тут и не был. Но ты, конечно, можешь мне не верить…
Вот тут меня прорвало! Я со всей дури треснула его по плечу и заревела:
— Дурак! Сидит тут, как робот замороженный! Успокаивай меня, давай!
НОВЫЙ ВИТОК
Остаток ночи мы провели, приводя друг друга в состояние умиротворения. А утром Вовка сказал:
— Пожалуй, пора завязывать с этой хатой. Никакой пользы, расстройство одно. А растрепет Халкон, что пустая стоит, будут все проситься. Нехер. До двенадцатого проплачено, надо живее полки делать. Василича попрошу помочь, что ли. А то зима, дел мало, скучает он.
Это правда. Саша очень любил быть важным и полезным. Чувствовал себя альфа-самцом в этот момент, должно быть.
Но Халкону я, конечно, по загривку надавала. Засранец мелкий. И дамочкам, которые сперва вино с водкой мешают, а потом натитьники свои везде разбрасывают…
— Вот ты меня, Оленька, критикуешь, — многозначительно выдал Халкон после прописанной ему головомойки, — а я, между прочим, всё о судьбах вашей книги думаю.
— Да ты чё! — картинно поразилась я. — И много надумал?
— Представьте себе! — маленький Халкон гордо подбоченился. — Я считаю, что вы ломитесь не в те ворота.
— О как! — удивился Вова, до сих пор благоразумно не отсвечивающий. А в какие надо?
— Смотрите, ребята! — Халкон оживился и заходил туда-сюда по кабинету с несвойственной ему скоростью. — Вы обратились к этому редактору из… как его?
— «Издательство Империал», что ли?.. — поморщилась я от неприятных воспоминаний.
— Вот! Те задрали нос, да и хер бы с ними. «Империал»! Пятнадцать рублей им цена, а в другие годы — вообще десять*! Возможно… нет, даже точно!.. они ещё и конкуренты тех товарищей, которые конкурс проводили.
*Реальная стоимость монеты с аналогичным названием в Русской Империи.
— Интернетный-то? — у Вовы, кажется, начало складываться какое-то своё видение ситуации.
— Ну, да! Ваш сборник какое издательство напечатало?
Вовка потянулся и снял с полки томик:
— Та-а-ак… «Книжная россыпь», получается.
— Ну, вот! И я считаю, что вам, — Халкон по очереди ткнул в нас пальцем, — нужно обращаться не к незнакомым редакторам, а наоборот! К тем, кто вас знает! Более того! К тем, кто обратил уже один раз внимание на ваши работы! — он развернулся на фоне окна и протянул руку в сторону Вовы, разом сделавшись похожим на Ленина на броневичке. — Рупуже! Давай отправим по мылу пару глав на тот же адрес, куда мы конкурсные работы посылали? Опишем ситуацию. Мол, так и так, развернули тему. Показали этому «Империалу»… Они, кстати, первую рукопись вернули?
Вова посмотрел на меня.
— Вернули, — криво усмехнулась я, — со скрипом. Таньке пришлось аж председателя союза кинематографистов подключать.
— Вот! Чуть не заиграли книгу, хитрецы! Типа, потеряли, ага. Там, ребятки, такая конкуренция и борьба за лучшие куски — вы даже представить себе не можете! А книга ваша хороша. Уж сколько я перечитал — поверьте мне! Написать, что вы готовы выслать продолжение, объём такой-то, тыры-пыры — и-го-го…
Вот это Халконовское присловье всё время меня ржать заставляет.
— Мне, кстати, продолжение вчера снилось, — негромко сказал Вова.
Халкон аж подпрыгнул:
— И ты молчишь⁈
— А я должен говорить? — усмехнулся Вова.
— Конечно! Все наши ждут! — он снова пробежался по кабинету. — Давайте-давайте, ребятушки! Ольга, ты ему не позволяй расслабляться. Всё выспроси, запиши, и в следующую субботу собираемся на прогон! А с письмом давайте прямо сейчас текст составим. На дискеты скинете мне, я завтра же утром отправлю.
Вот так наша эпопея с проигрыванием сюжета пошла на второй круг.
26. СВОИМ УМОМ
ПРО НАРЯДЫ И ПРОЧЕЕ
В остальном зима шла спокойно и даже размеренно.
Из новостей — Аня сообщила, что они с Димкой перезнакомили родителей и получили формальное, так сказать, благословение.
— Подали заявление. Четырнадцатого апреля свадьба, — мы сидели и пили чай перед очередным её субботним занятием. Аня выглядела спокойной и умиротворённой. — Будешь свидетельницей?
— Я думала, ты Зинку позовёшь.
— Ой, у неё же ребёнок маленький. Сказала, если только на саму свадьбу вырвется, и то часа на три, не больше.
— Почту за честь! — торжественно сказала я, и мы чокнулись кружками. — Опять плакаты рисовать придётся?
— Да, я думаю, особо не надо плакатов. На подъезде если только. У меня этаж-то первый.
— Типа «Тили-тили-тесто, здесь живёт невеста»?
— Ага.
— А гулять где будете?
— Второй день у них на даче, там дом большой. А саму свадьбу — маман сказала, ресторан или кафе снимем. Подбираем пока. Говорят, в «Заимке» на Кафе* неплохо готовят, и танцевать есть где.
*Название остановки.
— Это где общаги нижние?
— М-гм, — Аня пошуршала конфетной обёрткой. — Тётя обещала платье из Германии прислать.
— Свадебное?
— Ну, конечно! Там всяких салонов полно.
Как же-как же, помню те памятные альбомчики с брачными фотосессиями! Судя по картинкам, индустрия свадебной моды там была куда как круче нашей.
— Позови хоть посмотреть, как придёт.
— Конеч-чно!
И, чтоб вы знали, Аня меня позвала. Правда, вышло это совсем не так, как я себе представляла.
Недели через полторы, вечером, звонит Анюта — и голос такой убитый. Я аж испугалась.
— Ты чего? Заболела⁈
— Нет. Ольга, ты можешь сейчас прийти?
Я быстренько сверилась с расписанием:
— Да могу, только не очень надолго, до семи где-то.
— Приди, а?
Побежала я прямо рысью. Звоню. Открывает Аня — смурная…
— Что случилось, мать? С Димкой поссорились?
— С Димкой?.. Не-е-ет, ты что! С Димкой нормально всё. Посылка пришла.
— С платьем⁈ Из Германии???
— Ага. В зал проходи, — Аня поплелась впереди. — Я, правда, не знаю: зачем они просили все мои размеры выслать? Рост? Цвет спрашивали, какой я хочу…
— Не то? — догадалась я.
— Да вообще! Оля, ты понимаешь⁈ Совсем, всё не то! Смотри! — на диван было брошено платье.
— Ну, по крайней мере, белое, — пробормотала я.
— Да оно даже не белое! Я свет побольше сделаю, — Аня щёлкнула вторым выключателем и накинула платье на себя: — Ты посмотри! Оно такое серое, как будто сто лет на витрине висело и запылилось в самый край!
— Так, может, постирать? — неуверенно предложила я, понимая, что это мало поможет.
Помимо цвета не подходило… Да всё! Аня говорила, что хочет молочного оттенка и без газовых юбок — а тут серо-белое и со сплошными тюлями по подолу…
— Давай я его просто надену, — расстроенно предложила она, — и ты всё поймёшь?
— Помочь?
— Да, молнию сзади застегнёшь…
Мы нарядили Аню в платье.
— Да-а-а, мать… Допустим, цвет и покрой не тот. Но вот так ошибиться с ростовкой…
Платье едва-едва на Анне сходилось в груди, зато болталось в талии, тянуло в плечах, морщило складками на животе и было сантиметров на пятнадцать длиннее в подоле, чем следовало.
— Скажи же: на очень высокую, очень худенькую девочку?
— Без титек, — согласно добавила я. — Ну, может, на первый номер рассчитано.
— А я надеялась! — горестно возопила Аня. — Хорошо, хоть время есть ещё.
— Покупать пойдёшь?
В салонах готового свадебного всё было забито одинаковыми китайскими платьями. Довольно аляпого вида, надо сказать.