Как оказалось зря – Амиор прочитал меня, как только мы c Викингом вошли в круглую комнату с камином. Не знаю, что рисовало мое воспаленное сознание, но реальность привела в изумление. Король сидел за длинным резным столом в обыкновенном кресле (не на каменном троне), обитом алым бархатом, а руках его был не скипетр, а хрустальный бокал. В нем плескалась густая, красная жидкость, напоминающая кровь.
Амиор не встал, не кивнул в знак приветствия, просто сидел и смотрел перед собой. Нас встретила Астра, сладко улыбнувшись Ульфу, она поднялась и заняла место в простенке между двумя арочными окнами.
- Не могу сказать вам «доброе утро», - ядовито изрекла она, обратив взор своих небесно-голубых очей на меня.
Я смотрела исключительно на дождевые капли, скатывающиеся по оконным стеклам.
- Рикор, оставь нас, - от тона Амиора по моей спине пробежали мурашки.
- Нет, - Ульф ни в чем не уступал своему брату.
Амиор усмехнулся – так может усмехаться сама Смерть – и ответил Викингу что-то не слишком доброе на родном языке тарланов. Я видела, как оскалился мой защитник, и сглотнула – еще не хватало стать свидетельницей выяснения отношения двух пришельцев.
- Ульф, - я взглянула на Викинга и попросила его отступить.
Он некоторое время сверлил меня малопонятным взглядом, а затем пообещал:
- Я подожду в коридоре, - я смотрела, как он уходит, и вернулась мыслями к Ярославе.
- Это тебя воспитала Яра? - сердце ухнуло в пятки, когда голос Амиора раздался за моей спиной.
Приложив усилие, я обернулась и встретилась глазами с королем. Можно не гадать, в кого Айвен уродился таким красавцем и таким гадом. Те же черные, как вороново крыло, волосы, точеные черты лица и волевой подбородок. Вот только глаза – у Айвена - светлые, а у его отца - черные, будто сама бездна.
Мысли об Айвене были ошибочными, Амиор знал, что мне предложить.
- Елисава, - вкрадчиво заговорил он, и эти искушающие, влекущие ноты никак не вязались с предыдущими холодными и жесткими.
Мне стоило большого труда не отвести взгляд и не отшатнуться, когда ледяные пальцы Амиора легли на мой подбородок и сжали его.
- Отдай добровольно то, что украла у меня Яра и подарила тебе, и тогда я щедро вознагражу тебя! – мед обещаний явственно ощущался на языке, но легко согласиться я не могла:
- Мне хватает того, что есть, - ни капли лжи в моих словах не было, я по горло сыта тем, что происходит.
- Ты хочешь… - Амиор умел искушать, за века своей долгой жизни он отточил искусство соблазнения до совершенства. Даже Ярослава много лет не сопротивлялась, и попалась на крючок Бьянка, что говорить обо мне.
- Я хочу, - губы пересохли, и я нервно провела по ним языком. Влажно и пикантно, как никогда раньше, я не могла представить, что такой обычный жест приведет меня в замешательство. Захотелось проверить, и я снова пробежалась языком по губам. Забыла все, что говорил Ульф, не вспомнила собственные приказы, плотские желания покорили разум. Не в состоянии сопротивляться, я застонала, чувствуя, как сознание затягивает в черную бездну глаз напротив.
Нужно сражаться, нельзя сдаваться, на кону стоит моя жизнь. Как бы ни было тяжело, я обязана отвернуться.
- Чего ты хочешь? – Амиор не отпускал, его ледяные пальцы крепко удерживали мой подбородок.
Я сделала проще, прикрыла веки и услышала хриплый, замораживающий душу смех.
- Умница, - тарлан словно того и ждал. Он опустил меня, и я, не мешкая, осмотрелась.
Потрясенный возглас утонул в томных нотах тихой, колдовской мелодии, льющейся словно бы из каждого уголка роскошной спальни. Я никогда не бывала в такой обстановке, видела в кино и читала в книгах. Обычно так описывают атмосферу публичного дома или будуар какой-нибудь распутной аристократки. Пушистое покрытие на полу скрадывало звук моих осторожных шагов, пока медленно двигалась в сторону зашторенного окна, украдкой пропускающего золотистый солнечный свет. Низкие диваны и разбросанные ту тут, то там бархатные подушки манили присесть и протянуть руку к одной из многочисленных каменных чаш, чтобы сорвать с виноградной кисти просящуюся в рот сладкую ягоду.
Все простенки занимали зеркала в полный рост, и поначалу я вздрогнула, уловив краем глаза собственное отражение и решив, что за мной кто-то следит. В центре комнаты возвышалось огромное ложе. В нем удивительным казалось все – от резной рамы из красного дерева с фигурками людей, демонстрирующих разнообразные сексуальные позы, до роскошного золотистого балдахина, отражающего робкие солнечные лучи. Я не удержалась и подошла, провела кончиками пальцев по полированной деревянной поверхности, и тотчас испуганно отпрянула, услышав шорох.