- А кто? Вambola di legno? – ударил себя кулаком по груди Арлекин.
Я вновь обратила взор на привратника, хотя примерно поняла, что сказал человечек. Дух нехорошо ухмыльнулся:
- Вы все для нас люди.
Мне сделалось не по себе от пронизывающего взгляда многочисленных очей. Я подавила порыв поежиться и вновь взглянула на меняющиеся красочные картинки.
- Почему Айвен решил, что я непременно открою хранилище? – мне было известно, кто придумал притащить меня сюда.
- Чтобы открыть дверь, нужно особое слово, - заговорщически сообщил Арлекин и подмигнул.
- И предполагается, что я его знаю, - догадливо отозвалась я.
- Знаешь, bella. Точно знаешь, - уверил меня Арлекин.
- Не можешь не знать, - согласился с ним привратник.
Опровергать было глупо, если они уверены, мне придется согласиться. Только я не знала, этого самого слова. Более того не представляла, чего мог загадать Амиор.
- Неужели за столетия никто не пытался подобрать подходящую комбинацию букв и попасть в хранилище?
- С тех пор, как над ушедшим в землю «Восходом Тара», воздвигли замок, я считаю бесполезные попытки глупцов, - оповестил дух.
По-прежнему не веря в себя, я принялась перебирать, стараясь угадать:
- Дата рождения мамы. Детское прозвище. Имя папы наоборот, - я суматошно шагала вдоль стены. – Место, где король познакомился с Ярославой. И, ой… ее настоящее имя. Первая покоренная планета, - нахмурилась. – Или последняя?
- Хм-м… - раздалось над ухом и, стремительно повернувшись, я заметила привратника, тенью зависшего над моим плечом. Поймав мой взгляд, он спросил. – Почему ты решила, что, выдумывая код, Амиор вспоминал кого-то из близких?
- Как иначе? У людей так принято, а вы сами сказали, все мы одинаковы, - мысль о том, чтобы приравнять Амиора к нам, людям, показалась кощунственной, но я не отвергла ее. Что-то в этом было.
- Аstutamente! – возликовал человечек, щелкнув пальцами. – Никто не догадается, что выдумал re! Э-эх! Sognatore!
- Умно, слишком по-человечески, а ведь Амиор отрицает, и другие верят, что человеческое ему чуждо, - размеренно протянул привратник.
- Так что? – воодушевился Арлекин. – Будем перечислять по порядку? Я готов! – выпятил грудь.
- Уймись, - грубовато бросил ему дух, а я снова посмотрела на стену и движущиеся картинки на ней.
Не зря Амиор создал именно их, а чтобы не забыть. Вот только о чем? Грустит о былых победах? Мечтает вернуться? Это ясно, как божий день. Должно быть что-то еще.
- Bella, ne dubiti? – человечек танцевал у моих ног и ждал результата.
Я отмахнулась от него, все равно ничего не понятно. Когда-нибудь я обязательно выучу итальянский, но сейчас нужно разобраться с Амиором. Слово, которое он должен помнить вечно, чтобы… чтобы…Что? Порадоваться? Улыбнуться? Опечалиться? Разозлиться? Близко, но не совсем… Он должен… отомстить!
Я подпрыгнула, подражая Арлекину.
- Как звали его брата, - от волнения перехватило горло. – Ну того, который предал всех?
- Викор, - закивал, звеня колокольчиками, человечек.
- Викор, - на одном дыхании выпалила я.
- Не так, bella, не так, нужно melodiosamente, словно песню поешь! – посоветовал Арлекин, сложив ладони в молитвенном жесте.
Я глубоко вдохнула, будто собралась прыгнуть с вышки, ну или выйти на сцену.
- Ви-икор, - выдохнула я.
Сердце замерло и вновь застучало, наращивая темп и отсчитывая время, а потом опять остановилось. Одна из многочисленных планет выросла, заслонив прочие. В ее темной глубине зародились и с неистовой силой завертелись вихри. Я отпрянула, ощутив на лице дыхание горячего ветра, но меня не спас инстинктивный шаг назад. Осязаемые щупальца обвили мое тело и втянули внутрь настолько стремительно, что я не успела охнуть. Зажмурилась, а когда почувствовала под ногами твердую основу, распахнула веки.
«Чудно», - было первой моей мыслью, когда перевела дыхание и осмотрелась. Почему-то напридумывала себе всяческой ерунды. Решила, что сокровищница таит в себе груды золота, серебра и драгоценных камней. Королевских венцов, казалось, должно было быть не меньше тысячи.
На деле вышло куда прозаичнее. Помещение было почти пустым, не считая костей невиданного животного в начале, в середине двух ограненных кристаллов и чего-то черного в дальнем конце.