Мы вываливаемся из клуба. На улице не жарко, несмотря на то, что лето на дворе. Ветер очень холодный и порывистый. По коже мгновенно рассыпаются мурашки, я поежилась.
– Сначала Рома, – говорю я, и все соглашаются.
Он раздевается под всеобщее улюлюканье.
– Ромыч, давай!– подбадривает его какой-то парень. Я не помню его имени, как и половины из нашей компании. Всего нас было человек десять.
Рома снял всю одежду и теперь стоял, прикрывая руками свое достоинство. Стас подогнал ему его мотоцикл. Я отвернулась, чтобы не видеть его голые яйца, когда он будет залезать на свой байк. И повернулась, когда толпа заорала. Наблюдали за происходящим все, кто был на улице.
Народ начал группироваться вокруг нас, снимая происходящее на камеры телефонов. Анька смеялась громче всех. На её месте я бы смущалась. Все-таки все видят достоинство (или недостаток) твоего мужчины.
– Теперь твоя очередь.
Стас подходит ко мне, обращая тем самым внимание толпы на мою скромную персону.
– Что же ты придумал? – смело отзываюсь я, хотя меня знобит.
– Ты же у нас танцуешь?
– И?
– Вот и станцуй для нас, – он хищно улыбается.
– Стриптиз? Серьезно? – Я поднимаю одну бровь вверх. – Это даже не интересно.
– О нет, сладенькая! Ты станцуешь так, чтобы все видели. Для этого тебе необходима сцена. Здесь её нет, поэтому нам придётся сымпровизировать.
Я слушала его, не понимая, к чему он клонит. Слишком много болтает. Толпа внимает ему, как завороженная.
– Говори как есть! – Эти игры начинают злить.
– Ты станцуешь на капоте любой из этих машин…
Вот оно. Ну еб твою мать!
– Это идиотизм! – начинаю возмущаться я.
– Не хочешь? – ухмылка Стаса раздражает. – Тогда могу предложить альтернативу в кабинке.
Он хватает меня за талию и прижимает к себе. Я врезаюсь в его тело. Лицо слишком близко ко мне. Еще секунда, и его губы окажутся на моих.
– Только попробуй! – рычу я. – Я и откушу твой слишком длинный язык!
Он смеется.
– У тебя есть выбор, малыш, – фу, как противно он это произнес.
– Танец или секс? – Я отталкиваю его. – После первого меня посадят, а после второго буду блевать до следующего Рождества.
Все это услышали. Народ взорвался в диком ржаче. Стас покраснел, как спелый помидор. Его ноздри начали раздуваться. Я оценила его задумку.
Он хотел меня трахнуть, поэтому и предоставил мне такую альтернативу, чтобы я точно раздвинула перед ним свои стройные накаченные ножки. Но этот мудак меня не знает.
Возможно, Стас и привык, что его привлекательная внешность штабелями укладывает перед ним телок, но не на ту нарвался. Я лучше сяду в обезьянник, чем пущу его в себя. Туда заказана дорога всем, кроме Шурика, моего парня вот уже год. Он был у меня первым и остается единственным. И то, что он куда-то исчез, оставив меня здесь одну, не меняет этого факта.
Я широко улыбнулась, обнажая свои ровненькие тридцать два. За этой улыбкой легко можно было усмотреть мой страх. Но эти люди недостаточно хорошо меня знают, поэтому я могу спокойно сыграть уверенную в себе сучку.
Аня, Стас и подоспевший Ромка наблюдали за моими действиями, не мигая. Анька выпучила глаза, когда я развернулась в сторону жутко дорогущих тачек.
– Янка, ты что творишь? – заорала она.
– Карточный долг – это святое!
Я выбрала машину очень быстро. Она просто стояла ближе всех. И у нее был ровный, достаточно удобный капот, чтобы я могла на него залезть и удержаться, не упав лицом на асфальт.
Мне даже в голову не пришла гениальная мысль – снять свои шпильки! Я старательно подавляла голос разума, который не шептал, а орал, что это БЕЗУМИЕ!
Кто-то включил музыку. Luis Fonsi feat. Daddy Yankee – Despacito.
О, Боже!
Сразу включилась сигнализация. В ушах зазвенело. В мою сторону светили фарами, словно прожекторами.
Шоу начинается! Какого чёрта я творю? За это мне придется ответить по полной.
Я начинаю двигаться под латиноамериканский хит. Мои ноги дрожат. Но даже в таких условиях слова песни разливают тепло по моему телу, возбуждая меня.
Хотела бы я почувствовать что-то подобное. Когда от желания напрочь сносит крышу. Когда ты готова снова и снова отдаваться этому наслаждению, не думая ни о чём.
С Шуриком я никогда не забывалась. Мне было приятно, но не более того. Шурик не был страстным, необузданным. Всё было продумано, однообразно, без экспериментов. С ним я чувствовала себя извращенкой, мечтая о подобном.
Я видела, как под моими каблуками прогибается капот машины. Народа стало в два, а то и в три раза больше. Они кричали, свистели.