- Осторожней! - шикнул на него Стаян. - Яд, все-таки!
Они снова молча покосились на опасную кружку с полосой. Дед внимательно поглядел на братьев, и, чуть подумав, продолжил:
- Так вот, мой старший внук, ты вопрос задавал. Ответов на него несколько. И на один из них ушастый гость уже ответил.
- В смысле... - не понял Бравир. - Что он ответил?
Дед не спеша поправил на столе кружки и, взглянув на внука, сказал:
- Вот ты говоришь, что один воюешь, и никто за тобой не идет. А думать не думал, что нет у тебя тех маяков, за которыми люди потянутся? Кто пойдет в бой ради ярких фонариков и деревянных морковок?
- Ты о чем вообще? - не скрывал раздражения Бравир. - Какая тут связь?
- Связь самая прямая, - спокойно ответил дед. - Мертвыми ценностями вы живете. Ум послушный легко они покоряют. Кружат голову, волю подчиняют. День насущный вы полностью им отдаете. Только вот о будущем думая, каждый невольно у сердца спрашивает, с чем и для чего готов он ступить в это завтра. И то, что все вы рветесь нынче от жизни поиметь, сердце не греет, не радует вовсе. Потому не желает никто бороться за это ваше будущее. Пусто оно, холодно. Все эти лампочки, кнопки - всем хороши, да жизни в них нет. А в мире таком душа живая жить не желает. Оттого и пассивны все, безразличны.
Дед медленно встал и подошел к окну. Братья сидели молча, каждый по-своему переваривая сказанное. Где-то в углу громко тикали большие настенные часы. Легкий порыв ветра, влетевший в форточку, резко всколыхнул занавеску. Повеяло влажной вечерней прохладой. Дед, еще раз взглянув на ярко-оранжевую полосу предзакатного неба, негромко продолжил:
- Многие женщины рожать не хотят. Вроде, дом есть. семья. Голода и нищеты не знают. А детей не желают иметь. В чем же причина? ... Да все в том же. Сознавая того или нет, не хочет душа материнская мертвому миру дитя свое отдавать. Так что... либо сегодня очнетесь и к Жизни откроетесь, либо... в завтрашнем мире вас уже нет...
9. ОХОТА - ОПАСНАЯ ШТУКА
Внезапно сменив тон, дед обернулся к внукам:
- Ладно, слова - словами, а дела тоже делать надобно. Давай-ка, Бравир, воды лучше нанеси: самовар ставить будем. А ты, Стаян, погреб наведай: достань огурцов соленых. А я в огород пока: зелени свежей найду.
Все дружно и быстро принялись за работу. И вот уже стол накрыт белой скатертью, на столе пышет жаром большой котелок с кашей, а рядом разложены сочные дары огорода. Дед поставил самовар на тумбочку у стены. И снова вернул на обеденный стол ту самую злосчастную кружку.
Бравир, как всегда, шумно объявился на пороге и, быстро вытерев руки о полотенце на дверном косяке, внимательно оглядел угощения.
- А что мы так и будем одну кашу есть? - с некоторым недовольством сказал он.
- Как же одну? - удивился старик. - Вот тебе лук, редис, огурцы соленые. Орехов накололи.
- Это все хорошо, конечно. А мясо-то где?
- Звериную пищу не едим, - строго взглянув на внука, сухо ответил дед.
Бравир только угрюмо хмыкнул и небрежно подвинул к себе тарелку. Хотел было сесть, но Стаян шепотом напомнил ему, что первыми садятся предки. А дед что-то не спешил к столу. Он стоял у окна, глядя на бегущие облака и склоняющееся на горизонт Солнце. Братья были очень голодны, но высказывать свое нетерпение не решились. Наконец, старик обернулся и тихо сказал:
- Вы охотно насыщаете себя, убивая других. И часто вовсе не от голода, а просто со скуки или ради развлечения. Заявляя такое право, вы, по законам Природы, и к себе его прилагаете. Так что не сетуйте и не ропщи́те, когда кто-то в вашем мире строит себе сладкую жизнь на ваших костях. Такой мир создаете вы сами.
Он снова посмотрел в окно и, будто к чему-то прислушиваясь, добавил:
- Еще посуда нужна. Гости у нас будут.
10. ЛУЧИК НА ПОРОГЕ
Все приготовления закончили, но пришлось подождать еще немного. Наконец, кто-то постучал в дверь.
- Входите, открыто, - мягко пробасил дед.
В комнату с осторожным любопытством заглянул уже знакомый братьям паромщик. Торопливо снимая сапоги, он приветливо и немного комично поклонился:
- Ну здравствуй, свет Про́зор Ве́стович! Доброго здравия тебе!
- Здравствуй и ты, друг добрый Кузьма Архипыч! - плавно ответил поклоном дед. - Благодарствую за дело доброе.
- Что за дело? - переглянулись братья.
Ответа ждать не пришлось: за спиной паромщика появилось сияющее лицо Ланы, их младшей родной сестры. Ничего не говоря, она радостно бросилась в объятия деда. Чуть отпрянув, ласково поглядела деду в глаза и крепко обняла снова.
Потоптавшись у порога, Кузьма Архипыч неловко кашлянул и, как бы оправдываясь, сказал: