Воины Танкреда разделились на две группы и бросились ловить коней убитых и обирать их тела. Командир армян указал рукой на коней девушек, и его воины поскакали к ним. Сам он остался наблюдать, как конь убитого негра защищает тело хозяина от мародеров и не даётся им в руки, бегает вокруг него, встает на дыбы и лягается. Воин, понаблюдав немного, крикнул ловцам этого коня на плохом франкском языке:
- Оставьте его! Он приучен защищать раненого хозяина, и не отойдет от него пока тело не протухнет. Лучше скачите к своему господину и расскажите ему, что мы нашли.
- Господин, здесь две женщины, одна из них ранена, - крикнул один из его спутников, по-армянски.
Мужчина тронул коня и двинулся в их сторону.
Саша почувствовала, как чья-то рука отодвигает ее от подруги. Обернувшись, она увидела незнакомцев. Приняв их за сарацин, она вскочила на ноги и вытащила меч.
Один из троих принялся оказывать помощь раненой, не обращая внимания на Сашу, а сидевший в седле, крикнул:
- Салам аллейкум!
Девушка, привыкшая общаться на франкском языке, машинально проговорила на нем:
- Чёрт, опять эти арабы.
- Вы не мусульманки? - удивленно спросил их старший.
- Нет, мы христианки из свиты жёны графа Тулузы, - ответила девушка, пряча меч.
- Я, эцлевор (рыцарь, буквально всадник.) Левон, сын Рубена из рода Казбуни из Киликии, а это мои воины, Вираб и Папака, - кивнул он на двух мужчин и продолжил, - мы из отряда Танкреда д'Отвиля, а как ваше имя, джания?
- Я Александра, дочь Иоанна из рода Скворца, а это Анастасия, из рода Василаки, возможно, вы слышали о нас, мы недавно в войске.
Тут Саша услыхала возню других воинов, выглянула из-за бока своего коня и увидела, что какие-то типы обобрали труп сарацина. Они сложили добро на его лошадь, которую она считала своей и Насти.
"Ничего себе, - промелькнула у неё мысль, - нам жить не на что, а тут наше добро грабят".
- Эй, воины, это мой конь,- крикнула она им.
Те в недоумении повернулись ней,
- Ты ошибаешься, женщина, это не твой конь, а нашего господина, князя Тарентского.
В этот момент поляна стала заполняться рыцарями, оруженосцами и вооруженными слугами. Появился и сам Танкред в окружении своей свиты и остановился перед девушкой.
- Надо же какая встреча, - воскликнул он, - развлекаетесь, щитоносная дева?
- Это ваши люди?- кивнула на мародеров Саша, - они меня грабят.
- Неужели,- ответил ей Танкред, - это честные люди, добрые христиане, они не могли взять чужое,- потом, повернулся к своим солдатам и крикнул,- я ведь прав?
- Истинно так, ваша милость, когда мы его нашли, то конь в одиночестве щипал травку и рядом с ним ни кого не было, - наперебой рассказывали эти воины, - мы подумали, что он ни чей и решили подарить его вам, господин.
- Вот видите, - повернулся к ней довольный д'Отвиль, - я же говорил, честные малые.
У Саши запылали щеки от злости, она поняла, что над ней или шутят или издеваются. Князь, как командир, встал на сторону своих людей. Ведь если он будет отбирать у них добычу, реагируя на жалобы обираемых, то солдаты уйдут от него. Можно, конечно, плюнуть на этого коня, пусть забирает, но тогда, кто-то может захотеть отобрать у них остальное добро, если спуску дашь.
- Я думала, что такие благородные рыцари, как вы, ваша милость, - заговорила она громким голосом, стараясь, что бы ее слова слышали члены свиты, - предпочитают добычу в виде замков, городов и земель, а не полудохлых кляч, отобранных у бедных девушек.
Лицо князя покраснело от злости, рука схватилась за меч. За их перепалкой с интересом наблюдали его рыцари и чувствовали, что жизнь девушки висит на волоске. А Саше стало все равно, один раз, она уже умирала, что же, умрёт и второй.
- Вы, синьора, смеете утверждать, что Танкред д'Отвиль, крохобор?!
Девушка пожала плечами.
- Со стороны, видится так, - ответила она.
- Будь вы мужчиной, я заставил бы вас взять слова обратно.
Потом, взял себя в руки, посмотрел на своих солдат и произнёс:
- Верните ей коня и имущество, и всю мелочь, что вы за пазухи спрятали, а вечером в лагере я вам расскажу, как беречь честь своего господина.