Но до темноты идти в село было нельзя, неминуемо возникнут вопросы, да и запереть дома могут — что тогда случится с её подопечным? Нет, попадаться на глаза ни своим, ни случайным прохожим было категорически нельзя.
Сняв с парня обгорелые остатки рубашки, Сильви тщательно прополоскала их в ручье и решила использовать как тряпку, чтобы обтирать горевшую кожу. Под рубашкой оказалась толстая тетрадь, в которую был вложен вчетверо сложенный лист бумаги. Не сумев сдержать любопытства, Сильви пролистала тетрадь, про себя решив, что это из-за неё мага пытались убить. Только вот ни слова, ни единого символа не было нигде — только чистые белые листы. Разочарованно вздохнув, девушка вернулась к прерванному занятию.
Только сейчас девушка нашла время, чтобы рассмотреть своего пациента. Молодой парень, лет на пять-семь старше её самой, какая-то неестественно белая кожа, словно никогда не видевшая солнца, чёрные, коротко и довольно небрежно остриженные волосы. Лицо красивое, пожалуй, даже слишком… Руки сильные, но крестьянской работы они точно не знали. И никакого амулета или родового знака.
Сгустились сумерки, когда Сильви, наконец, решилась вернуться в деревню. Оставлять раненого не хотелось, но и не уйти было нельзя: того и гляди жар сменится ознобом и что тогда делать?
Было уже за полночь, когда вконец выбившаяся из сил девушка развела костёр и села рядом, перебирая в памяти сегодняшний день. Тщательно укрытый одеялом раненый лежал напротив. Жар, к счастью, немного спал, и парень смог выпить немого воды. Всё это давало надежду на выздоровление, пусть и не совсем скорое. Хотя, кто их знает, этих магов…
Неимоверно клонило в сон. Ещё раз проверив пациента и поправив одеяло, Сильви легла сама и закрыла глаза. Завтра будет новый день.
Костёр, который никто не поддерживал, довольно быстро погас. Девушка проснулась перед самым рассветом, дрожа от холода. Но прежде чем заново разжечь костёр, она подошла к раненому. Тому было намного легче, хоть жар всё ещё держался.
Весёлые искорки побежали по сухому хворосту, разгораясь в осторожные, ласковые языки пламени, пробующие тонкие веточки на вкус. Смертельной была эта ласка, очень быстро превращая дерево в раскалённые алые нитки, которые ещё быстрее осыпались серым пеплом. А огонь уже медленно облизывал толстые поленья, словно раздумывая, стоит их трогать или нет. После хвороста они казались несъедобными, но прошла минута, другая — и маленькие лепестки пламени окрепли, усилились и набросились на поленья с утроенной силой и желанием. Скоро и от них останется лишь пепел…
Девушка смотрела на огонь, периодически поглядывая в сторону парня. Тот не шевелился, даже тихое дыхание заглушал треск костра. Она пересела поближе, осторожно коснулась волос, погладила по голове.
Вопросы теснились в её голове, но ответить на них пока что было некому. Даже самый главный — что делать — пока подвис в воздухе. Сильви понимала, что оставаться в лесу и дальше нельзя, нужно перенести раненого в дом. Вчера это было ещё опасно для жизни, сегодня же необходимо. Лес — не самая лучшая больница для раненого человека, да и оставлять в неведении своих родственников не стоило. Только вот как они отнесутся к такой странной находке, как тяжелораненый маг, выпавший из портала?
Солнце уже просвечивало сквозь листву, когда ритм дыхания человека неожиданно изменился. Сильви невольно вздрогнула и передвинулась так, чтобы видеть его лицо.
Парень открыл глаза, тёмно-серые, но смотрели они куда-то мимо.
— Небо… голубое. Деревья… зелёные… — прошептал он. — Я ещё жив?
— Жив, — улыбнулась Сильви.
— Странно. Не должен бы… — он нахмурился, вспоминая последние события. — Почему?
— Ты выпал из портала, можно сказать, мне под ноги.
— А ты умеешь лечить такие раны?
— Не умею, ни разу не пробовала до сих пор, — вздохнула она. — Но папа рассказывал мне, как это делать. Как видишь, получилось.
— Кажется, я очень везуч… — произнёс парень бесцветным голосом.
Он рывком сел и едва удержал стон: левое плечо прострелила резкая боль, на повязке показалась кровь.
— Ну куда ж ты торопишься! — воскликнула девушка. — На заживление этой раны мне не хватило сил, едва-едва получилось кровь остановить, а вот теперь…