Кемп-девидские соглашения показали, что и в этой области Израиль пошел далеко.
Но если в минувшие века тайные переговоры были единственным средством определения внешней политики и велись профессиональными дипломатами, то в наше время внешняя политика и тайная дипломатия далеко не всегда преследуют одни и те же цели. Ибо внешняя политика есть нечто большее, чем дипломатия, и определяется не только дипломатическими усилиями, но и совокупностью целого ряда других факторов. Идеологической платформой правящей партии, например.
И все же серьезные переговоры немыслимы без тайной дипломатии. Именно она гарантирует успех, если обе стороны заинтересованы в достижении соглашения. Когда интересы сторон сталкиваются слишком явно, тайная дипломатия помогает сгладить противоречия путем взаимных уступок. Но если одна из сторон видит в переговорах лишь этап к достижению своих специфических целей и сознательно вводит в заблуждение партнера, чтобы в дальнейшем принудить его к капитуляции, никакое соглашение невозможно.
Победа в Шестидневной войне поставила израильское руководство перед проблемами, с которыми ему прежде никогда не приходилось сталкиваться. Со всей остротой встал вопрос: как быть дальше?
Израиль получил новые стратегические границы, которые было гораздо легче защищать. Получил территории, на которые имел историческое право. Но вместе с ними приобрел демографическую бомбу в виде миллиона арабов и вызвал взрыв арабского национализма, с фатальной неизбежностью приближающий новую войну.
Израиль располагал тогда лучшим правительством за все годы существования. Леви Эшкол, сочетавший трезвость мышления с огромной работоспособностью. Аба Эвен с его утонченным аналитическим умом. Игал Алон, идеалист и прагматик, генерировавший идеи. И, наконец, Моше Даян, человек, безусловно, способный и творчески одаренный, но презирающий людей и в глубине души самого себя.
Эшкол сумел превратить этих ярких, непохожих друг на друга индивидуальностей в великолепный рабочий ансамбль.
Первым побуждением правительства Эшкола после как с неба свалившейся победы было обменять территории на мир. Но, по словам Абы Эвена, для этого арабы должны были понять, что мы не Всемирная выставка в Монреале, которую можно запаковать и увезти. Арабы не изъявили никакой готовности к такому пониманию, и постепенно надежды на мирные переговоры испарились. Тогда правительство попыталось разорвать кольцо арабской блокады в наиболее уязвимом месте.
Таковым считалась Иордания, понесшая самые ощутимые потери в Шестидневной войне. Предполагалось, что Хашемитское королевство с его преобладающим палестинским населением вполне может стать альтернативой палестинскому государству.
Началось зондирование почвы, а затем и тайные контакты с Иорданией со всякого рода сбоями, досадными недоразумениями, попятными шагами и новыми прорывами.
Наконец, в мае 1968 года Аба Эвен тайно встретился в Лондоне с королем Хусейном. «Маленький король» и рафинированный английский джентльмен, ставший израильским министром, не спешили выложить на стол свои карты. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга с любопытством, граничащим с изумлением. Беседа, похожая на завуалированную дуэль, продолжалась около часа. Эвен блестяще охарактеризовал положение Израиля и Иордании, используя неизвестные королю факты. С лапидарной, чисто британской лаконичностью обрисовал выгоды, которые ожидают Иорданию после установления мира.
Король молчал. Потом произнес, чеканя слова: «Я, господин Эвен, заинтересован в том, чтобы получить конкретные предложения вашего правительства. Без них мы зря теряем время».
В тот же день Эвен был уже в Иерусалиме. Выслушав его отчет, Эшкол сказал: «Вероятно, это наш шанс. Упустить его мы не имеем права».
29-го мая собрался узкий кабинет в составе Эшкола, Алона, Эвена и Даяна. Эти люди решали все. Охарактеризовав ситуацию, Эшкол спросил: «Что будем делать?» Поднялся Эвен. Это потом его интеллект стал раздражать пигмеев, составивших костяк руководства Рабочей партии. Тогда все считались с его авторитетом.
Эвен произнес: «Во-первых, нужно выработать четкую позицию по территориальному вопросу. Необходимо решить, что мы можем предложить королю. Во-вторых, я полагаю, что на следующую встречу с Хусейном должен отправиться премьер-министр. Арабы придают большое значение этикету».