А она уже приближалась железным шагом.
Лишь один человек, рискуя карьерой и репутацией, слал в высшие инстанции тревожные рапорты. Лишь командующий Северным военным округом Ицхак Хофи не уставал твердить, что эскалация сирийских военных приготовлений — это прелюдия к войне, которая может разразиться в любое время.
«Концепция Заиры не просто ошибочна, — открыто говорил Хофи, — она преступна».
«Ну что он лезет не в свои дела?» — пренебрежительно вопрошал начальник военной разведки. И добавлял: «Хофи — старый служака. Но все ведь знают, что звезд он с неба не хватает».
6-го октября 1973 года в 2 часа 30 минут дня началась самая тяжелая из всех войн, которые когда-либо приходилось вести Израилю.
На Южном фронте израильские силы, имевшие стратегическое пространство, оправившись от первого шока, перехватили инициативу. На Северном же все висело на волоске в течение первых 48 часов. Конечно, огромны заслуги Рафаэля Эйтана, Януша Бен-Галя, Авигдора Кахалани. Это их танкисты остановили стальную лавину.
Хофи, в большей степени штабной офицер, чем полевой командир, не стоял насмерть со своими бойцами на первой линии. Но он, командуя фронтом, схватывал всю картину сражения и успевал вовремя закрывать бреши, все же пробитые сирийским тараном.
И самое главное: генерал-майор Хофи, то выпрашивая с маниакальной назойливостью, то угрожая отставкой, сумел выбить необходимые средства и успел укрепить оборонные рубежи на Голанах перед самой войной. Прорытый по его приказу противотанковый ров задержал продвижение около 150 сирийских танков, и они не приняли участия в решающей фазе сражения.
Защитники линии Бар-Лева были захвачены врасплох, и она пала в считанные часы. Бойцы укреплений на Голанских высотах встретили врага в полной боевой готовности — и выстояли.
На Голанских высотах каждый солдат знал, что ему нужно делать. Командующий Северным округом позаботился об этом.
Победы в войнах складываются из множества факторов, являются результатом коллективных усилий многих талантливых людей. Но журналисты, этот рупор популистского мнения, не любят распылять своих восторгов. Чаще всего они выбирают одного человека, чтобы превратить его в символ победы.
После Войны Судного дня таким человеком стал Шарон. Газеты раструбили, что его прорыв на тот берег Суэцкого канала стал переломным моментом в ходе военных действий. Более сдержанно, но все же с энтузиазмом хвалила пресса Рафуля за оборонительные бои на Голанах.
И почти никто не вспоминал об Ицхаке Хофи. Слишком уж негеройский вид был у командующего.
Об истинной роли Хаки помнили, однако, несколько людей, занимавших ключевые посты в государственном аппарате. Одним из них был Ицхак Рабин, сменивший Голду Меир на посту премьер-министра. И он назначил начальником Мосада единственного человека, пробившего тревогу в канун войны.
Восемь лет, дольше, чем кто-либо из его предшественников, занимал Хофи один из самых ответственных в государстве постов. Но вот он возник из недр разведки, как шахтер из-под земли. Началась его третья жизнь.
Хофи стал генеральным директором Электрической компании.
На первый взгляд, это явное понижение по сравнению с теми должностями, которые он уже занимал. Но если вспомнить, что израильская Электрокомпания — это концерн-монополист, обеспечивающий нормальную жизнь всей страны, то от поспешных выводов придется отказаться.
В тот период Электрокомпанию лихорадило из-за непродуктивной работы. Между правлением и советом директоров не было согласия. Устарело оборудование. Отжила свой век административная структура.
Хофи приступил к исполнению новых обязанностей, имея самое смутное представление о том, чем ему надлежит заниматься. Он не был ни инженером, ни экономистом, ни администратором. Не имел технического образования. Ему надо было начинать с азов, и он засел за учебники. Через полгода он уже не только был в курсе всех дел, но и поражал специалистов обширными познаниями в самых специфических областях.
Несоответствие внешнего облика Хофи с его внутренней сущностью вначале многих поражало, потом к этому привыкли.
Один из членов правления Электрокомпании вспоминает: «Новый генеральный директор оказался человеком спокойным, даже флегматичным, уравновешенным, немногословным. Вид у него был настолько заурядный, что мы с недоумением спрашивали себя: „Неужели это он разгромил сирийцев и восемь лет возглавлял израильскую разведку?“ Но вскоре мы поняли, что за прозаической внешностью и кажущейся простотой скрываются незаурядные качества. Он умел слушать, но умел и приказывать. Его авторитет рос с каждым днем. И если Электрокомпанин работает сегодня эффективно и четко, то это заслуга Хаки. Какой бы пост не занимал этот человек, он всегда на своем месте».