Анна Леонидовна, надевая серый пиджак от своего юбочного костюма, резко одернув полы, решительно двинулась к ребенку, взяв его на руки и крепко сдавив, прижала к себе.
— Он будет моим сыном. Валерий правовед, он все сделает как надо.
— Делать тебе нечего, — стряхивая воду с ладоней в раковину, сказала нянечка, закрутив кран.
— Это нормально, что ребенок не плачет? — спросила Анна.
— Странно это все конечно. А откуда такое перо у него? Я таких перьев не видела никогда.
— И я не видела. На воронье похоже…
Часть 2
Больницы узник, пациент тюрьмы
Жермен Нуво
Глава 1
— А ведь я говорил, что мы с вами еще обязательно встретимся, — крутя левой рукой механизм дешевой кислотного цвета зажигалки и самодовольно ухмыляясь, сказал молодой следователь старший лейтенант юстиции Яковлев, когда к нему в кабинет доставили задержанную после звонка из дежурки.
Пожалуй, единственный честный и порядочный следователь на все отделение, как знать, а может и на всю Московскую область.
— Браслеты сними, Яковлев. Прояви гостеприимство, — вытянув перед собой закованные в наручники руки, устало, почти отрешенно проговорила задержанная.
Дав дежурному отмашку, чтобы тот мог идти, Яковлев дернул за ручку пустого верхнего ящика рабочего стола, в котором бряцали ключи от наручников и пара таких же зажигалок.
— Не успел соскучиться даже, — вставая с места, язвительно говорил он, подходя к задержанной.
Яковлев испытывал к ней крайнюю неприязнь, и к таким как она.
— Садитесь, — он одним резким движением передвинул ближе к столу стул от окна, в котором отражался тусклый свет от настольной лампы.
Это была далеко не единственная его бессонная ночь. Служба заменяла ему семью, а кабинет был его родным домом.
Девушка, поочередно растирая сдавленные железом запястья села на стул.
— Что на этот раз? Нарушение общественного порядка? Пьяная драка в клубе? Вождение в нетрезвом виде? — вальяжно подойдя к шкафу с документами чтобы взять папку-регистратор рассуждал Яковлев, в воспитательных целях, не обращая внимания на задержанную.
— Почему ваши опера безмозглые взяли меня, а им всем дали уйти, когда я сама же вызвала этот чертов наряд? — с искренним недоумением спрашивала девушка, острый язык и надменность которой в общении с представителем закона сменились спокойным тоном.
Яковлев оторвался от просмотра бумаг. Удивленный непривычным поведением девушки он поставил папку на место и снял трубку телефона, стоявшего на соседнем столе коллеги-следователя. Он настолько был рад услышать об очередном ее задержании, что у него даже из головы вылетело спросить у дежурного о самой причине задержания. Работала его теория: «Сколько мажора не отмазывай, рано ли поздно он за решетку угодит». В эти золотые для него мгновения, пока начальство не прочуяло о пребывании дочери судьи в стенах отделения милиции, он хотел сполна насладиться своим величием над «разбойницей».
— Это Яковлев. Кто задержанную привез? — переложив к другому уху трубку, он выслушал ответ дежурного, не сводя глаз с девушки, все время смотревшей перед собой в пол. — ЧЕГО? — от его вскрика девушка резко подняла голову и посмотрела на следователя. Он положил трубку.
Безмолвно вернувшись за свой стол, Яковлев достал из кармана кителя, висевшего на стуле, сигарету, пытаясь прикурить ее зажигалкой, которая вечно ломалась. В кабинете запахло газом.
Нервно отбросив зажигалку в сторону и вынув изо рта сигарету, он убрал ее обратно в карман. Яковлев похоронил в себе неплохого драматического актера.
— Вот, — спокойно сказал он после минутной паузы, положив перед ней чистый лист бумаги и ручку.
Девушка недоумевающе смотрела на следователя черными от местами размазанной туши глазами.
— Пишите, — велел он.
— Что писать? — машинально взяв ручку, спросила она.
— Я, Маркова Кристина Олеговна, восемьдесят третьего года рождения, сегодня ночью, с тринадцатого на четырнадцатое декабря две тысячи восьмого года убила человека. Допрыгались? Шутки кончились, гражданка Маркова, — победно говорил он, однако внутренний голос подсказывал ему обратное.
Ее манера поведения никак не соответствовала ее милым, по настоящему детским чертам лица.