Изо дня в день она училась видеть возможности для счастья. Наполняла себя им: «по искре, по блестке», как в одной любимой песне. Неожиданно случившаяся влюбленность тоже шла в ее личную копилку прекрасного.
Никто не мог гарантировать, что Лене повезет еще не раз повстречать мужчину, от которого захватывает дух и струной дрожит сердце. Отказываться от этого опыта или изводить себя предположениями о будущем она не хотела.
Ей нравилось скучать по Ярославу. Нравилось вспоминать, какими были его поцелуи и прикосновения, и предвкушать и фантазировать о продолжении. Случится оно в самом деле или нет, она не знала, но не запрещала себе представлять.
За минувшую с отъезда Ярослава рабочую неделю они с ним несколько раз переписывались. О том, как прошел полет и какая сейчас погода в непредсказуемой летом Москве. О работе и навалившихся на Ярослава после недолгого отсутствия делах. О планах Лены на дальнейшую музыкальную карьеру — с ним одним она поделилась своим решением приступить к поиску подходящей группы в Москве для продолжения концертной деятельности.
Обещание Ярослава обязательно явиться на первое же ее выступление в столице, конечно, теплом разлилось по сердцу и вызвало у Лены совсем девчоночью улыбку на губах и томительное тепло во всем теле. Она слукавила бы, не признав, что физической близости с Ярославом ей не хватало.
О ней думалось. Мечталось. Вспоминалось. Отчего после приходилось прикусывать ставшие вдруг волнующе чувствительными к любому ощущению губы и сжимать бедра в попытке унять тянущую между ними потребность контакта.
Перед сном Лена, никогда не разделявшая пуританских воззрений, не отказывала себе в возможности снять напряжение. Фантазировать не было нужды — картинок с одной единственной совместной с Ярославом ночи в ее голове имелось много.
Иногда (но только иногда) Лена думала о том, что будет, если их переписка наконец станет чуть более откровенной. Иногда она почти набиралась смелости сделать к этому первый шаг.
Глава 14
Возвращение в Москву показалось Ярославу неожиданно сложным. Закидывая вещи в чемодан, он ловил себя на инфантильной мысли, что с радостью не услышал бы звонок администратора отеля и проспал бы самолет, потому что покидать Елену отчаянно не хотелось. Она была такой… светящейся тем утром.
С самого пробуждения не было желания уезжать. Совершенно никакого.
Золотистые взлохмаченные после сна и предшествующим ему активностям волосы обрамляли изящное лицо с распахнутыми глазами и все еще припухшими и алыми от долгих поцелуев губами. Разомлевшая и домашняя, соблазнительно закутанная в одеяло Лена вызывала только одно вполне очевидное желание — опрокинуть ее на матрас и долго и изощренно выпутывать из белого кокона. Зацеловать ее всю с этой нежной, усыпанной мелкими-мелкими родинками в самых неожиданных местах кожей и добиться протяжных и частых стонов.
Голос, ее потрясающий, пробирающий до мурашек голос, был особенно прекрасен в горячем ночном безумии. Каждый ее едва слышный, сорвавшийся на последнем запасе кислорода полувыдох, каждый хрипло-жаркий звук вибрировал в теле Ярослава, доводя его до дикого состояния. В те минуты ему казалось, что оторваться от Лены — пусть и на мгновение, — он не сумеет никогда.
С энтузиазмом отчаявшегося он наслаждался вновь проснувшейся в нем потребностью упиваться женщиной до потери разума и сознания. Когда невозможно думать ни о чем, кроме раскинувшейся на простынях обнаженной женщины. Когда ее неописуемый, дурманящий запах и самое желанное тело кружат голову и будоражат нервные окончания лучше любого раздражителя и опьяняют сильнее всякого алкоголя, и мозг сбоит от переизбытка поступающих к нему сигналов, и руки трясутся от необходимости прикоснуться, чтобы наконец взять свое — и тут же отдать, только бы ей было также потрясающе хорошо.
Позабытый за последние несколько лет опыт всколыхнул в Ярославе что-то, будто вынудил открыть глаза после затянувшейся спячки и выползти на свет из безопасной, но промозглой и осточертевшей до омерзения берлоги. Он вдруг вспомнил, каково быть в ипостаси мужчины во всех смыслах этого слова. Как радоваться жизни, в которой что-то удивительно хорошее случается непосредственно с тобой, а не с дочерью, бизнесом или родителями.
Оказалось, что именно с ним, Ярославом Исаевым, ничего упоительного не происходило уже очень давно. Настолько давно, что он не догадывался о собственных потаенных надеждах и потребностях. А они были.