— Вкусно.
— Так ты все же голоден? — уточнила она игриво, догадываясь, конечно, какой получит ответ.
— Хм… — Ярослав придал себе задумчивый вид, но лишь секунду, а затем коротко поцеловал Лену в губы и посмотрел в глаза. — В каком-то смысле да.
Лена закусила губу, сдерживая хихиканье. Все-таки нельзя было не замечать, как нелепо звучат подобные разговоры, но все равно работают: низ живота у нее сразу же конвульсивно сжался.
Пройдясь руками по ее телу от талии по ребрам, груди и шеи, Яр ладонями обхватил ее лицо, и Лена расслаблено вздохнула. Не прекратив вглядываться друг в друга, они молчали, просто наслаждаясь накрывшим их спокойствием и приятным ожиданием большего. Было в таких эпизодах тишины что-то хрупко-интимное и волнительно-важное.
Лена накрыла ладони Ярослава своими. Их руки переплелись в новой ласке.
— Пойдем в кровать, — она потянула Яра за собой.
Синие, с расширенными зрачками глаза напротив вспыхнули. Резко, буквально в одно движение, Ярослав закинул Лену к себе на плечо. Не ожидав подобной резвости, она взвизгнула.
Боже, да она не помнила, когда ее последний раз носили на руках, плечах… и вообще любых других частях мужского тела!
Ярослав же только хмыкнул и как ни в чем не бывало направился вперед, а затем, повернув голову, через ткань укусил Лену за ягодицу и заверил:
— Не бойся, не уроню.
Лена засмеялась. Она не испытывала ни капли страха, но не представляла, что делать с нынешним переизбытком чувств. Поведение Ярослава очаровывало ее, заставляло терять голову.
Его легкость, нежность, страсть — все било прямо в цель. Лену охватила эйфория. Безрассудная и неуправляемая. Очень напоминающая безграничное счастье.
На кровать Лену опустили аккуратно и мягко, как будто положили в облако. Улыбаясь, она наблюдала за Ярославом, чей пристальный взгляд, зажигая в ней звезды, очень красноречиво путешествовал по ее телу, задерживаясь иногда на определенных местах, словно он прямо сейчас представлял, где и как именно к ней прикоснется спустя несколько секунд.
От напряжения Лену потрясывало. Томление становилось совсем уж непереносимым, и хотелось застонать, просто в попытке выразить свои запредельные физические и эмоциональные переживания.
Наконец, Ярослав оперся коленом на матрас и наклонился к ней. Лена подвинулась, освобождая для него место. Облизала в предвкушении сухие губы и поймала очередной обжигающий прищур. Не нарушенное никем из них молчание прибавляло происходящему неопределенности, распаляло фантазию, вынуждало замирать в ожидании, отчего инстинктивно обострялась чувствительность.
Когда теплые ладони Ярослава легли Лена на бедра, она невольно вздрогнула. Вжавшись в матрас, не шевелясь, она внимательно наблюдала. Тиканье часов, шорох накрахмаленных простыней, доносящийся из окна уличный гул — все это раздражителем кололо нервные рецепторы, погружая Лену в похожее на гипноз состояние.
Ярослав поднялся руками чуть выше и остановился у кромки ее донельзя задравшейся сорочки. Кончиком ногтя он провел вдоль кружевной каемки, и Лена зашипела. Ничего изощренного еще не случилось, а ее уже почти подкидывало на кровати.
— Знаешь, я эту неделю… — заговорил Ярослав вдруг. От его хриплого, глухого голоса Лена окончательно потерялась. Соски затвердели настолько, что даже шелковая ткань, постоянно чуть скользившая вверх-вниз по груди в такт дыханию, показалась теперь мучительно жесткой. Ярослав же продолжал: — Мечтал, как сам сниму с тебя эту ночнушку, — его руки наконец ухватились за шелк.
— Тогда снимай ее скорее, — поторопила Лена и подняла вверх руки.
На этот раз Ярослав не медлил. Одним движением стащил с нее сорочку и отбросил ту в сторону. Его дыхание зазвучало громче и тяжелее.
Лена сглотнула. Уперевшись ладонями в матрас позади себя, она осталась сидеть на кровати лишь в самых обычных бежевых трусиках и мысленно поощряя себя за смелость, спокойно ждала продолжения, позволяя Яру смотреть.
Восхищение и желание в его глазах опьяняли. Она словно пропитывалась его возбуждением от макушки до кончиков пальцев, хотя и без того была уже хмельной. Ей нравился этот окутывающий их откровенный, сверкающий от искр флер притяжения.
Придвинувшись к Лене ближе, кончиком пальца Ярослав неожиданно ударил по сжавшейся вершинке одного из ее сосков. Лена всхлипнула. Его руки теперь держали ее за талию, а рот уже произносил то ли приказ, то ли мольбу — если судить по испарине и бьющейся на лбу жилке:
— Ложись на спину.