Последние лучи заходящего Солнца окрашиваю в кровавый цвет матовые окна машинного зала.
...двести пятьдесят, двести шестьдесят, двести семьдесят...
Проходит еще несколько минут, и в наступившей тьме мне видны только светящийся циферблат счетчика и багровый глазок индикатора. На этот раз я не спускаю с него глаз, потому что думаю, как хорошо было бы умереть. Тогда некому будет вертеть рукоятку и проклятая машина прекратит свою деятельность и