- Извини, ты не одолжишь мне книгу на минуту?
Элис поднял голову. И увидев его так близко, на долю секунды я вдруг понял всех, кто имел с ним дело и не смог этого пережить. Но только на секунду. Через момент ничего этого уже не было, был просто славный парень, не отличающийся от миллионов других. Я даже не успел запомнить, что увидел, однако с тех пор тоже старался держаться от него подальше. Так вот, у Данте были такие же глаза - ясные, умные и честные, но ясность эта скрывала такую невообразимую тьму, что, заглянув в нее, можно было легко и быстро лишиться рассудка. И это в лучшем случае.
Я потряс головой, поднявшись на ноги, в голове еще стоял реактивный гул, а в глазах от солнца шли разноцветные круги.
- Ладно, - сказал Данте, - увидимся еще, когда приедет Пенни. Пока будьте моими гостями… все мое - ваше… в общем, вы поняли. И Ноа… занятно было познакомиться.
От этих слов Ноа вздрогнул, как от удара.
Я вышел под руку с Рори - к Ноа она не подходила. У входной двери он задержался.
- Ищешь надпись “Оставь надежду всяк сюда входящий?”
На столе Софии сидела Перл, скрестив длинные ноги.
- Ну, как миссия?
- Выполнима, - ответил я.
Она усмехнулась.
- Советую не обманываться его подчеркнутой демократичностью. Видишь ли, снобизм - признак молодости и глупости. Существа, разменявшие тысячу лет, да и не одну, могут позволить фамильярничать с собой. Но это совсем не значит, что он действительно смотрит на тебя как на равного. Мой тебе совет: забирай свою рыженькую сестренку, и мотайте подальше отсюда как можно скорее. Так будет лучше для всех нас.
Это прозвучало как угроза, но у меня было слишком хорошее настроение, чтобы обращать внимание. Я и без нее понимал, что Данте не так прост, каким хочет казаться, но главное: скоро я увижу Пенни, и мы вернемся домой.
Назад мы поехали на такси. В отличие от меня Ноа и Рори выглядели так, будто поработали пару сотен лет на каменном карьере.
- Я хочу поблагодарить вас, - сказал я, когда мы вышли перед зданием больницы.
- Ты же платишь, - сказал Ноа. - Это справедливо.
Рори ничего не ответила и быстро взбежала по ступенькам.
- Мне остаться или съехать? - спросил он вдогонку, и она сжалась от звука его голоса.
- Это было бы неплохо. На сегодня с меня достаточно чудовищ!
- Ро, ты что? - спросил я растерянно.
Она обернулась, то ли в страхе, то ли в ярости. Не мог представить, что ее лицо может быть таким - тонким и злобным, с заострившимися чертами и горящими глазами хэллоуинской ведьмы.
- Пусть он расскажет тебе, кто такой крысиный волк!
Ноа шумно втянул воздух.
- Тогда ты расскажи ему про Стадион, - произнес он медленно.
Она запнулась, потом махнула рукой и захлопнула за собой дверь.
Я чувствовал себя ребенком, наблюдающим за ссорой родителей: ничего не понимая, кроме того, что все плохо. Когда такое происходило в моей семье, я попросту начинал реветь, и они мирились, утешая меня. Сейчас это вряд ли можно было разрешить таким образом.
- Что происходит? - спросил я наконец.
Ноа ничего не ответил и пошел вперед по тротуару, пока не исчез из виду. Прекрасно. Замечательно. А я иду спать.
Днем меня разбудил знакомый звук. Прислушавшись, я понял, что Ноа снова снимает Рори с гардероба. До меня доносились их голоса, слов было не разобрать, но через несколько минут, когда я выглянул - в коридоре было уже пусто. Какими бы ни были проблемы, они их решили.
Два дня я провел, праздно шатаясь по городу. Мне не хотелось злоупотреблять гостеприимством и терпением Перл, поэтому в казино я не заходил. На исходе второго дня я забрел в порт. Море было холодное и мрачное, вполне соответствовавшее моему настроению.
Я и не заметил, как рядом со мной остановилась Рори и оперлась руками о перила.
- Не вижу повода для грусти, - сказала она, не глядя в мою сторону.
- Согласен, - признался я, - но тем не менее. Наверное, я слишком долго привыкал к мысли о ее смерти, и теперь эта мысль никак не хочет уходить. Я не чувствую никаких перемен в себе. Будто все осталось на своих местах. Будто мне и до этого было известно, что с Пенни все в порядке, и она просто хочет здесь работать.
Она посмотрела на меня искоса. Ветер ожесточенно терзал ее волосы, так что они окружали голову солнечной короной. В принципе, можно понять, почему Данте неравнодушен к рыжим.
- Видишь, ты сам все прекрасно объяснил… А теперь позволь объяснить мне.
- Если не хочешь, можешь ничего не говорить.
- Я хочу, - Рори повернулась ко мне, глядя прямо в глаза, и хотя я должен был давно привыкнуть к этому, все же почувствовал дрожь в коленях. Наверное, привыкнуть просто физиологически невозможно. - Ты спрашивал еще при первой нашей встрече, где я была во время Стадиона. Я была там. Сидела в вертолете рядом со Скеллисом. Видела все. Ну вот, сказала.
Я зря понадеялся, что она отведет глаза.
- Только видела?
Она сжала губы и качнула головой, так что огненная корона заколыхалась.
- Я не знала, что готовил Скеллис. А если бы и знала, то ничего не могла бы изменить. Тогда я была не та, и мне, сам понимаешь, было законно наплевать на жизнь любого отдельно взятого человека. Но такое… Это был натуральный геноцид. Знаешь, Алекс, я просто не понимаю неоправданной жестокости. Можно утолять голод или защищать свою жизнь - это мне хотя бы понятно. Это мой метод - был раньше. Но убивать просто так, по прихоти… Он палил направо и налево, умывался кровью и радовался этому, как ребенок. Я должна была стоять у одной из дверей, чтобы пресекать попытки к бегству, но вместо этого просто торчала там в шоке, как вкопанная, и те, кто рискнул пройти мимо меня, остался в живых. Большего я сделать не могла. Ты можешь назвать меня лицемеркой и любыми другими словами, и в этом будет доля правды. Но правда также том, что я бросила Скеллиса и не поехала завоевывать Чикаго. У меня была настоящая депрессия, и для кровопийцы я чувствовала себя откровенно паршиво. Наверное, крови тоже бывает слишком много. Короче говоря, уже здесь, в Филадельфии, я узнала, что Перл разобралась с ним и с его бандой, и порадовалась, что меня с ними не было. Я-то знала, что Скеллис из породы тех, кто отнимает леденцы у детей. Он зарвался и получил свое. Но все равно лучше мне не стало.
- И ты наложила на себя епитимью.
- Ты о донорских пунктах?
Я кивнул. Впервые она отвела глаза и снова вернулась к созерцанию моря.
- Это неприятно, Алекс, но не смертельно.
- И долго ли ты продержишься?
- Надеюсь. Потому я и выбрала этот город. Здесь убийство карается смертью, а выживание - прекрасный стимул. Может, я по натуре схимница.
- Монашка-убийца? Перестань. Я слышал, что от диеты можно свихнуться.
Рори рассмеялась.
- У меня есть время. Я что-нибудь придумаю. При том, оказывается, существуют варианты - кое у кого фантазия покруче моей.
- У Ноа?
- Извини, я не хочу говорить о Ноа. Пошли, - она дернула меня за руку, - у тебя уже зуб на зуб не попадает. Может, все и не так мрачно, как нам кажется.
Видит Бог, как мне хотелось в это верить.
*
ПЕННИ
Я хорошо помню момент, когда в первый раз почувствовал, что теряю Пенни. Мы праздновали наше 18 (в моем случае) и 16 (в ее) -летие, и вдруг до нас синхронно дошло, что давно пора бы уже распрощаться с невинностью. Ладно она, но в моем возрасте быть девственником просто несолидно. Мы слишком много времени проводили вместе и попросту упустили этот важный аспект взрослой жизни. Объекты подбирались со всей ответственностью и только в случае одобрения обоих сторон, то бишь нас. Ее объект звали Том. Мой объект звали Джессика.