- Товарищ Сталин! Я не совсем Вас понял! Зачем менять сложившийся порядок? - спросил я.
- Андрэй, я устал, я стар, в конце концов! Ты обэщал мне замэнить меня, когда я тэбя попрошу об этом! Я не желаю объяснять больше ничего! Давайте гаварить по существу, а нэ выяснять прычины. - с резким акцентом произнёс он. - Вазражения по персоналиям есть?
- Нет, товарищ Сталин.
- Выносим на голосование: 'Кто за то, чтобы принять мою отставку с должности Председателя Совета Министров СССР?' - сказал он и первым поднял руку. Сабуров автоматически тоже поднял её. Сталин перевёл глаза на Андрей Андреевича.
- Коба, не уходи!
- Я и не ухожу, буду заниматься партией, чем и занимаюсь уже давно, а вы меня отвлекаете мелочами, которые может решить Андрей.
Все потихоньку потянули руки. Я руки не поднял.
- Андрей!
- Я - воздерживаюсь. - Сталин пробурчал что-то на грузинском языке, Лаврентий заулыбался.
- Кто за то, чтобы избрать Председателем Совета Министров Союза ССР товарища Андреева Андрея Дмитриевича. - десять рук 'за'.
- Кто за то, чтобы первым заместителем Председателя Совета Министров СССР избрать товарища Косыгина Алексея Николаевича? - 'единогласно'.
- Кто за то, чтобы освободить товарища Сабурова от занимаемой должности представителя секретариата КПСС в ПолитБюро ЦК КПСС. - трое - 'за', семеро - 'против'. Не принимается.
- Кто за то, чтобы назначить товарища Сталина представителем секретариата КПСС в Политбюро ЦК КПСС - десять 'за', один воздержался (сам Сталин).
Сталин посмотрел на всех, взял свой блокнот, карандаш, ещё что-то со стола и подошёл к стулу, на котором сидел Косыгин.
- Теперь это моё место, а твоё место вон там! - и он показал на меня.
Я встал и объявил перерыв. Подошел к Сталину и спросил его:
- Зачем?
Он стоял, чуть наклонив голову, и делал медленную затяжку.
- Врэмя пришло, Андрэй. Поверь, я знаю, что говорю.
Через десять дней его не стало.
Я стоял в тяжёлом маршальском мундире, без фуражки, на самом солнцепёке, на трибуне Мавзолея, на котором появилась надпись 'Ленин Сталин'. Я уже произнёс речь 'Памяти Сталина', а теперь смотрел на людские волны, склоненные красные знамёна с траурными лентами. Майское солнце невыносимо жгло. Укрыться было невозможно. Я вышел из тени Сталина на самый солнцепёк, и теперь вся эта огромная страна, раскинувшаяся от Атлантики до Тихого океана, смотрела на меня. Я физически ощущал это внимание, это давление. Я, хотя и самой молодой в Правительстве и Политбюро, но десять лет был первым заместителем Сталина. Но, тем не менее - ЗАМЕСТИТЕЛЕМ. Решения принимались не полностью самостоятельно. Теперь вся ответственность лежит на мне. Да, есть круг людей, с которыми я могу посоветоваться, подготовить решение, но права на ошибку у меня нет. Сначала ушёл Сергей, теперь Сталин. Мысли настолько захватили меня, что я вздрогнул, когда почувствовал, что кто-то осторожно трогает меня за рукав. Лаврентий.
- Всё! Очнись, Андрей Дмитрич! - Он протягивал мне мою фуражку. - На тебе лица нет! Помочь?
- Спасибо! Сам пойду. - Но в машине Александр сунул мне под нос ватку с нашатырём, предварительно протерев ей виски.
Собрались на ближней даче всем ЦК, Василий и Светлана. Но спустя два часа, Лаврентий незаметно уведомил всех членов ПолитБюро, чтобы они выезжали на дальнюю дачу, оставив остальных здесь.
Первое заседание без Сталина мы провели в большой столовой. Она прослушивалась, и всё шло на запись. Предстояло разобраться с тем, кого включать новым членом в Политбюро. Вопрос был серьёзным. Мы с Лаврентием ехали в одной машине, и он рассказал, что последнее время Сталин не доверял Сабурову. Но, прямых доказательств, которые требовал с Лаврентия Сталин, на Сабурова не было. Но шла утечка информации к Микояну, а от него в IV Интернационал.