Павлов был совершенно расстроен, подавлен и испуган.
— Почему Арнольд Борисович не предупредил его о том, что метеоритный камень "фонит"? — размышлял он про себя, не зная, что и предположить.
Месяц тому назад он и его "братишки" Рико и Люк пробыли в непосредственной близости от камня достаточно времени, чтобы нахвататься радиации. Как она на них подействует? Теперь уже не могло быть и речи о том, чтобы раскопать тайник и забрать схороненные в нем вещи. И еще он подумал о том, что черный камень и не метеорит вовсе, а, например, расплавившийся ядерный реактор или инопланетный космический корабль, потерпевший катастрофу на подлете к Земле. И опять ему стало страшно.
Чтобы немного развеяться и отогнать от себя тревожные мысли, он направился к реке, прихватив с собой заряженный арбалет. Первые робкие лучи солнца касались верхушек вековых деревьев, дробились на тонкие лучики и терялись в густом утреннем тумане, делая его слегка розоватым. На память пришли чьи-то стихи:
"На реке Стикс клубится туман.
Плеск весла лечит грусть и тоску.
В твоем взгляде ни боли, ни слез,
И эмоций затих ураган".
Следующие строфы он забыл, и, как не пытался, вспомнить не мог. Неожиданно у него почти из-под ног выскочил заяц и бросился наутек. Павлов так опешил, что, когда вскинул арбалет, заяц растворился в тумане. Он сделал несколько шагов вперед по невысокой, влажной от росы траве, и вспугнул второго зайца. Он даже толком не прицелился, когда производил выстрел. Услышав звук спущенной тетивы, заяц подпрыгнул, и закричал, пронзенный арбалетной стрелой. Смертельно раненый длинноухий зверь забился в судорогах и вскоре затих. В отличие от пули, наконечник арбалетной стрелы при попадании в цель своими широкими зазубринами не оставляет жертве никаких шансов на выживание.
Павлов осмотрел свой охотничий трофей и обрадовался. Это был упитанный заяц-беляк весом не менее 7 кг. Он перерезал ему трофейным бронзовым ножом горло, поднял за задние лапы, дождался, когда стечет кровь и в хорошем настроении вернулся на место стоянки. Прежде чем содрать с зайца шкуру, он на всякий случай замерил ее на радиометре. Показания прибора его успокоили, и он, невольно, поймал себя на мысли о том, что у него начинает развиваться радиофобия. Настроение от этого у него снова испортилось.
Проснулась Урсула, сладко потянулась, улыбнулась и приспустила "лохматый" халат до пояса, намекая Павлову на возможность интимной близости. Убедившись, что милый друг на ее наготу никак не отреагировал, она попробовала возбудить его соблазнительной позой. Когда и это не подействовало, она поняла, что Павлову не до нее, потому что, наверное, опять что-то произошло. Не говоря ни слова, Урсула покинула свое ложе, быстро переоделась в свой просохший комбинезон и схватилась за лук.
— Тигр? Медведь? Люди? — шепотом спросила она его.
— Вроде никого, — ответил он, но не настолько убедительно, чтобы Урсула ему поверила.
— Что с тобой? На тебе лица нет? — настаивала она на том, чтобы он сказал правду.
— Люди-призраки на быстрой лодке. Это они проплыли вниз по реке, когда ты спала, — признался Павлов.
— Шайтан- лодка кирдык? — предположила Урсула.
— Что-то вроде того. Их четверо: двое мужчин и две женщины, — уточнил Павлов, догадываясь, что с подобными явлениями орланды уже знакомы.
— Давненько же они нас не посещали, — сказала Урсула, и помрачнела.
Заметив его недоумение, воительница рассказала ему о том, что 14 лет тому назад, в год, когда родилась Березка, возле Круглой горы, что находится в сотне стадий от Красных Камней, появились люди в необычной одежде. Они приплыли на большой самодвижущейся ладье, которая ревела, как раненый тигр. Дело было поздней осенью, когда уже несколько раз выпадал и таял снег. Пришельцы (их было не меньше десяти и в основном это были мужчины) остановились на зимовку. Огромной сетью они ловили в реке Припять рыбу, а зверя (оленей, лосей и медведей) били из длинных палок, изрыгающих огонь и серный дым.
По отношению к местным жителям (орландам и москитам) пришельцы повели себя очень недружелюбно: они, например, напали на стойбище москитов, убили всех мужчин, а женщин забрали в плен. В результате совместной военной операции москитов и орландов все пришельцы были уничтожены. Их трупы, а также все вещи, которые при них были, орланды спустили в прорубь, а большую ладью, вмерзшую в лед, обложили хворостом и подожгли. Когда хворост разгорелся, из шайтан-лодки вырвался огненный смерч, и вскоре ее обуглившийся остов затонул.
— Да, невеселая история, — подумал Павлов, и ему уже по-настоящему стало тревожно за жизнь заблудившихся во времени экологов из Иркутска.