— Неблагодарные! Ты же столько для них сделал! Впрочем, мои дела — не лучше…,- сообщил бес, и, прокашлявшись, рассказал ему свою историю.
Не долго, оказывается, ему пришлось жить в облике выдающегося полководца и государственного деятеля Удерьян-хана. Император Агесилай-хан IV, позавидовав его славе и авторитету, приказал его умертвить, подсунув к нему в постель парочку отловленных в забайкальской тайге черных клещей. По словам беса, эти твари являются переносчиком вируса, заражение которым означает гарантированную смерть уже на третьи сутки после укуса.
Несмотря на обширные познания в области молекулярной биологии, с насланной на него болезнью бесу справиться не удалось. Не получил он никакой помощи и от своих "братьев по разуму", которые с самого начала отнеслись к нему, как к чужаку и вознамерились отправить к "черту на куличики", а если еще точнее, то на параллельную Землю, населенную динозаврами. И тогда Арнольд Борисович решил всех перехитрить. Собравшись с силами, он сбросил матрицы своего сознания на умирающего Главного лекаря императора по имени Эскулап-хан. Старику этому, по словам беса, 59 лет, а причиной его болезни стало отравление парами ртути, которыми тот надышался при постановке алхимических опытов. По расчетам беса, ровно в полночь душа Главного врача отправится в Царство теней, и он сможет занять его место.
Перед тем, как отправиться в новое тело бес решил навестить Павлова, чтобы с ним попрощаться, и предложить составить ему кампанию. Дело в том, что на рассвете того же дня, по его астрологическим прогнозам, в Малом императорском дворце на острове Альхон должен умереть и старший сын императора 18-летний Тезей-хан, получивший во время охоты черепно-мозговую травму, несовместимую с жизнью. Этот славный малый три дня тому назад, преследуя на охоте крупного самца белохвостого оленя, упал с коня и ударился головой о могильную каменную плиту.
Бес предложил Павлову в момент наступления у Тезей-хана клинической смерти переместить матрицы его сознания в остывающее тело и затем оживить его посредством несложной магической реанимации. После этого Тезей-хан быстро пойдет на поправку, но это будет уже не он, а Павлов. Приспособиться к жизни в императорском дворце, по мнению беса, Павлову будет гораздо проще, чем среди диких варваров, не знающих письменности, металлургии, ремесел и земледелия.
Предложение Арнольда Борисовича показалось Павлову заманчивым, но в то же время ему было очень жаль оставлять тело, к которому он уже успел привыкнуть. Не могли его не волновать и религиозно-этические проблемы, связанные с душой и ее посмертным существованием. Он поделился своими сомнениями с бесом, и тот после недолгих раздумий предложил ему еще один вариант: оставить его нынешнее тело в состоянии "самадхи", то есть живым, но бездыханным. Так, по его словам, когда-то уходили из этой жизни некоторые особо просветленные адепты древних восточных религий. Для этого Павлов должен на рассвете принять позу лотоса, сосредоточиться и прочитать на санскрите одну секретную мантру, слова которой бес не забыл и несколько раз повторил, чтобы Павлов их запомнил. К тому времени он обещал ему наладить устойчивый канал связи между его нынешним телом и тем, в которое он в мгновение ока переселится.
— А если орланды мое тело сожгут или закопают в землю? — переживал Павлов.
— Не посмеют! По моим сведениям в тайном склепе в резиденции Верховного жреца Колывана в состоянии "самадхи" пребывает основатель прихода Храма Высочайшего Одина на Красных Камнях высокочтимый Гарагуля. Об этом знают сам Колыван и Верховный вождь Гонорий. Твое тело, я почти уверен, поместят в тот же склеп, — попытался успокоить его бес, но Павлова все равно терзали сомнения.
Ровно в полночь бес исчез, оставив после себя удушливый запах сероводорода, от которого у Павлова из глаз потекли слезы, и запершило в носоглотке. По приставленной лестнице Павлов забрался наверх, чтобы подышать свежим воздухом. Решетку, которая перекрывала яму, ему, несмотря на все попытки, не удалось даже пошевелить. Он видел над собой прекрасное звездное небо и ковш Большой Медведицы. Умирать или перемещаться в другое тело ему нисколько не хотелось.
— Урсула! — в отчаянии позвал он свою боевую подругу.
— Я здесь! Не переживай! Все будет хорошо! — ответила ему Урсула из соседнего "каземата", но поговорить им не дали слуги Гонория, которые их сторожили.
В то самое время, когда Павлов общался с бесом, в летнем лагере орландских амазонок проходило тайное совещание, на которое Центурион Агата собрала своих "старух". Выслушав сообщение своей начальницы о том, как Верховный жрец Колыван заманил ее в ловушку, чтобы подставить Тибула Храброго и Урсулу-воительницу, "старухи" пришли в негодование. Много у них за годы их беззаветной службы племени накопилось обид к Совету старейшин, Верховному вождю Гонорию и Верховному жрецу Колывану. Немедленно возникла идея военного переворота и была выработана программа действий, состоящая из пяти пунктов: