2) Толемей-хан с супругой Комаки и слугой Следопытом отправится вместе с их высочеством Тезей-ханом и будет ему помогать, используя свои обширные знания и богатый жизненный опыт.
3) Урхан изменит внешность и на время найдет прибежище у своего старинного компаньона в городе Айхеной, а затем вызовет к себе из Ротона своего сына Чикохана. Так как из всех заговорщиков Урхан — не самый знатный и влиятельный, то большого усердия к его поимке власть проявлять не будет.
4) Клементина с детьми их высочества поселится в хорошо устроенном поместье на мысе Доброй Надежды в провинции Тхэбай. Это поместье Урхан совсем недавно взял в долгосрочную аренду на подставное лицо (чтобы не платить лишних налогов), и назначил управляющим своего старшего сына Меликхана, которого в тех местах никто не знает.
Толемей-хан и Урхан были уверены в том, что уже весной следующего года в Империи джурджени по причине финансового кризиса начнутся волнения. Провинции откажутся платить налоги. Армия, лишившись полководца и командиров, с которыми были одержаны славные победы, взбунтуется. Если к тому же возобновится война с парсами, то администрации императора Агесилай-хана IV придется совсем плохо. Короче говоря, когда в середине весны или в начале лета их высочество Тезей-хан объявится в Ротоне, или в каком-то другом городе империи, народ и армия будут даже не просить, а умолять его стать императором.
Павлова терзали сомнения, и самое главное: сможет ли он пройти верховье реки Елены, минуя пороги и прочие препятствия? Урхан, клянясь и божась, заверил его в том, что, пока не сошло весеннее половодье, верховье Елены достаточно полноводно. Кроме того, заметил он, днища двух речных галер, построенных по заказу их высочества Тезей-хана для борьбы с речными пиратами и безопасной проводки купеческих караванов по северным рекам, обиты листами из медных сплавов, на приобретение которых полковник-интендант потратил 70 золотых динаров.
— Подожди, ты же мне говорил, что приобрел эту медь за 100 золотых динаров, — вспомнил Павлов.
— Сто — для круглого счета. И между родственниками, как я полагаю, подобный торг не уместен, — осадил его Урхан, напоминая ему о том, что, между прочим, приходится ему неофициальным тестем. Павлов вздохнул, понимая, что Урхан во всех смыслах прав.
Был еще один вопрос, насчет которого Толемей-хан и Урхан высказались однозначно, проведя указательным пальцем по шее. Речь шла о Викторе-хане, который в заговоре не участвовал, имел скромный офицерский чин, ни на что не претендовал, но при этом являлся главным носителем тайны "шайтан агни кирдык".
— Вот ты, лично, если Виктор-хан откажется добровольно за мной последовать, удавку на него набросишь и затянешь! — предупредил Павлов Урхана, — с чем тот, попыхтев, согласился.
Виктор-хан появился на веранде, когда сгустились сумерки, и Павлов приказал слугам зажечь спиртовые лампы. Виктор с удивлением смотрел на новые приборы освещения джурджени, пытаясь сообразить, откуда в летнем дворце Тезей-хана могли появиться спирт и абажуры из цветного стекла. Павлов кратко, четко и откровенно обрисовал Виктору текущую политическую ситуацию и заявил, что лейтенант Виктор-хан, как офицер и свободный гражданин империи, вправе сделать свой выбор.
— Выбора у меня, ваше высочество, на самом деле никакого нет. Я готов следовать за Вами, и только прошу позаботиться о моей беременной жене. Ей скоро рожать, — напомнил Виктор о собственной ситуации.
— Я заплачу главному приказчику и его жене Марине столько денег, что они с радостью признают твою Настю своей родственницей. О том, что Настя твоя жена, в моем дворце знают только те слуги и приказчики, которым об этом ты сказал сам, — успокоил его Павлов, наказав быть готовым к отплытию завтра после полудня.
Всю ночь в летнем дворце Тезей-хана шли приготовления к далекому путешествию. Слуги сгружали на причал бочки со спиртом, бочки с вином, бочки с пивом, бочки с солониной и солениями, тюки с льняной и шерстяной мануфактурой, мешки с рисом, сухарями, просом и пшеничной мукой. Всякого добра набралось столько, что Павлов приказал приготовить баржу, на которую он хотел перегрузить то, что не в состоянии была принять на борт его галера водоизмещением, эквивалентном 300 тонн, но потом передумал.