— Тибул-хан, сознайтесь, что вы знаете язык моего народа. Я догадался об этом еще прежде, чем вы произнесли: "В это невозможно поверить", — сказал Толемей-хан и вопросительно посмотрел Павлову в глаза. И Павлов понял: отпираться бесполезно, а объясниться со знатным джурджени можно и "по методу Арнольда Борисовича Шлаги", то есть посредством правдоподобного вранья.
— Сударь, не буду от вас скрывать. Мне с детства снятся сны, будто я живу в императорском дворце на острове Альхон и общаюсь со своими родителями и сверстниками на языке, который вам более всего приятен. Как кого из них зовут, я не знаю, но, вот, многие слова и выражения с каждым годом припоминаются все более и более отчетливо, — соврал Павлов, не моргнув глазом.
— Это ведь вы с одним копьем сразились с тигрицей, шкура которой теперь служит вам плащом? — полюбопытствовал Толемей-хан.
— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Кажется, так гласит ваша древняя пословица? — хитро, вопросом на вопрос, ответил Павлов.
— Полагаю, что мне не следует вас далее задерживать. Но я хотел бы, учитывая серьезность предприятия, которое вы затеяли, одолжить вам на время гастрофет. Это — такое оружие, которое стреляет дальше и точнее лука. Я попрошу своего слугу, чтобы он вам его сейчас вынес и показал, как им пользуются, — сказал Толемей-хан и приказал своей рабыне срочно разыскать Следопыта.
Павлов подошел к своим сослуживцам, то есть Урсуле и Гите, и объяснил причину, по которой им надлежит еще немного задержаться. Он сразу догадался, что оружие, которое Толемей-хан намеревался предложить ему во временное пользование, это — скорее всего арбалет. Эквивалентом этого понятия у орландов могло быть слово аркубаллиста, то есть самострел — тяжелое и громоздкое устройство, применяемое для охоты на медведей и кабанов. Вскоре орландов позвали. Слуга, которого Толемей-хан называл Следопытом, вынес из "шатра воина" кожаный чехол, раскрыл его и продемонстрировал Павлову то, что в чехле хранилось.
— Это и есть гастрофет. Он находился в деревянном сундуке, цепляясь за который я и Комаки, смогли удержаться на воде, когда наша ладья перевернулась. Потом к нам подплыл Следопыт, и мы втроем выбрались на остров, который образовался на отмели, — объяснил Толемей-хан причину, по которой ему после кораблекрушения удалось сохранить некоторые личные вещи.
Павлов посмотрел на Гиту-воительницу, и она, поняв, что от нее требуется, начала переводить. Следопыт с поклоном подал Павлову изящно сработанный предмет вооружения, склеенный из твердых пород дерева и полых костей. Приклад, ложе, спусковой крючок, пружина и даже прицельное устройство роднили арбалет Толемей-хана с привычным Павлову огнестрельным оружием. Но больше всего Павлова поразила его дуга, которая, вне всякого сомнения, была изготовлена из железа. Но расспросить Толемей-хана он не решался, чтобы не выглядеть слишком умным.
Подержав недолго арбалет в руках, Павлов вернул его Следопыту; слуга Толемей-хана снова поклонился и начал объяснять его техническое устройство и боевые характеристики. Из его объяснения следовало, что гастрофет бьет на расстоянии до 300 шагов и с большой точностью, поскольку линии направляющих безукоризненно прямы, отполированы и покрыты специальным лаком. Единственным, но существенным недостатком этого оружия являлась низкая скорость стрельбы, так как для его перезарядки требуется физическая сила и время.
Урсула в ответ заметила, что орланды тоже когда-то пользовались легкими самострелами, но Верховный жрец Колыван объявил их "богопротивным оружием", и они постепенно вышли из употребления. В принципе Урсуле все было понятно, и она хотела бы только заменить на дуге тетиву. Павлов напомнил про арбалетные стрелы (их правильнее называть "болтами" — Прим. Авт.). Стрел с бронзовыми наконечниками было всего четыре. Остальные пять стрел имели затупленные деревянные наконечники, так как предназначались для охоты на птиц. Но Павлов и Урсула попросили и эти стрелы, чтобы попрактиковаться в стрельбе по мишеням.
Поздно вечером, когда уже совсем стемнело, Павлов, Урсула и Гита вернулись в расположение своей воинской части и доложили Агате о результатах визита к Толемей-хану. Агата вызвала Старую Досю и та объявила Павлову и Урсуле трехдневный план занятий по физической и боевой подготовке и тактике. По команде "вольно", "разойтись" Павлов и Урсула отправились в свою опочивальню.