Ариман увидел Менкауру, своего слепого брата, парившего в центре солатариума. Нити света удерживали его в воздухе, пока вокруг вращались кровавые и горящие сферы. Ариман почувствовал, как восприятие, время и пространство выравниваются и сгибаются, почувствовал, как его внутренний взор наполнился видом, который охватывал всё от ядра Солнца до края ночи.
Кровь, боль и ужас вливались в варп и текли в его глубины, водопадом низвергаясь сквозь узоры старых ритуалов и верований, подобно водам прорванной плотины. Это было всё, что Ариман мог сделать — только удерживать мысли в неизменных перечислениях. Он почувствовал, как «Военная клятва» врезалась в Кольцо Луны, увидел огненную волну, прокатившуюся по всей поверхности спутника. Во рту появился привкус крови. Благодаря связи с Менкаурой он видел символы Солнечной системы, медленно следовавшие по своим орбитам. Кровь наполняла кристаллическую сферу, отмеченную символом Луны. Остальные сферы светились пламенем и тенью.
Всё делалось именно с этой целью. Запланированные Пертурабо атаки, вторжение флотов глубоко внутрь системы — все захваты позиций, убийства, ослабления защит. Но кроме того, они создавали это выравнивание, этот момент ритуальной силы, записанный на планетах и звёздах.
+ Пора, + отправил он. И в пещерах кометы-святилища оставшиеся Несущие Слово приставили ножи к горлам прикованных к полу псайкеров. И когда предсмертные крики людей хлынули в варп, образованный ими поток встретил бурный прилив. Ариман заставил разум отступить, и у него была секунда, чтобы почувствовать, как его дыхание выдохнуло лёд из лёгких, когда шаттл рванулся вперёд.
Комета исчезла.
Время моргнуло.
Ночь сменила ослепительный свет.
Звук. Голоса.
Ночь.
По всей Солнечной системе каждое существо ощутило дрожь в своей душе, словно что-то стояло позади них, но дышало через их рты.
Солнце померкло.
ДЕВЯТНАДЦАТЬ
Довериться посланнику
Человек рядом с тобой
Храм возрождения
«Фаланга», Внутренний системный залив
Серый корабль пристыковался к «Фаланге», которая покинула орбиту Терры. Хускарлы окружили Мерсади и Локена, как только они пересекли стыковочный узел. «Фаланга» дрожала, двигаясь в открытый космос навстречу врагам.
Мерсади узнала некоторые из достопримечательностей, мимо которых они проходили: статуи героев, изображения в камне, полы из чёрно-белого мрамора. Она уже была здесь несколько лет назад, после бегства на «Эйзенштейне». Она вспомнила, как шла…
«Дух мщения», Маггард и солдаты окружили её. Звуки корабля и молчание следовали за ними, пока они шли дальше. Что-то было не так. Она…
… шла по «Фаланге», рядом Локен, а вокруг стена из Имперских Кулаков.
— Дорн… — сказала она, чувствуя, как слово поднимается изнутри. Она ощущала себя оторванной от реальности. Что-то глубоко в её сознании кричало, что уже слишком поздно, что она уже почти не успела. В глубине памяти и разума что-то двигалось, вращались огромные невидимые механизмы. — Я должна встретиться с Дорном… — Её ноги двигались сами по себе. В голове возник гул, возможно, статика; или капавшая на камни вода; или ветер, дувший в сухой долине, заполненной черепами…
— Мы почти на месте, — произнёс Локен.
— Почему? — спросила Су-Кассен. Она почти бежала, чтобы не отстать от Дорна, который направлялся в санктум. Светящиеся сферы вспыхивали, когда он пересекал пол из чёрного мрамора. — Что летописец может сказать нам?
Она услышала лязг ботинок о палубу, это Архам и отделение хускарлов рассредоточились по залу. Дорн остановился и повернулся, чтобы посмотреть на неё. Она чуть не споткнулась от его взгляда. Его глаза казались тёмными зеркалами на вырезанном из камня лице.
— Потому что однажды посланники уже приходили на мой корабль. Они сказали мне правду, в которой мы все сейчас живём, что магистр войны — предатель. Тогда я не поверил им, не захотел услышать…
Су-Кассен показалось, что в этот момент она что-то увидела, что-то в глубине его глаз, что-то, что она не могла представить в таком создании, как Рогал Дорн.