Корабли изливались из разлома, растекаясь роем сверкающих огней. Сто, тысяча, десять раз по тысяче, всё больше и больше тех, кто ждал в варпе, когда откроется путь к сердцу Солнечной системы. Даже если бы силы Гора использовали Элизийские и Хтонические врата, потребовалось бы несколько дней для возвращения в реальность. Сейчас же они выплывали из варпа в заливы внутренней системы, не армией или флотом, а воинством, посланным волей богов и искусством смертных.
Корабли группировались и разделялись по мере того, как их двигатели цеплялись за холодный вакуум, и поворачивали в сторону Марса и Луны, и небольшой сферы Терры, совсем одинокой в темноте.
Гор наблюдал, а затем кивнул.
— Начинаем, — произнёс он.
Варп
— Я — летописец. Я записываю его жизненный опыт для потомков.
— Летописи… Мне всегда казалось это странным, когда дело касается путешествий среди звёзд.
— Я не понимаю. — Она хотела оглянуться, но этот холодный взгляд удерживал её. — Я думала, что меня отведут в мою каюту, — добавила она.
— Скажите мне, — произнёс Малогарст, его силовая броня загудела, когда он начал двигаться. — Он вам доверяет?
— Что?
— Капитан Локен вам доверяет?
— Я… Я не…
— Он благосклонно относится к вам, разговаривает с вами, делится своими воспоминаниями. Я думаю, что он очень вам доверяет, Мерсади Олитон.
Советник магистра войны улыбнулся, и она невольно повернулась, собираясь убежать. Рука на плече остановила её и заставила застыть на месте. Сильные пальцы сжались с незначительным давлением, но с обещанием ломающей кости силы.
— Видите ли, госпожа Олитон, — сказал Малогарст, — мы ему совсем не доверяем. И мы должны быть уверены. Мы должны знать, что он скрывает от нас. Мы должны знать, какой путь он выберет. У меня есть подозрения на этот счёт, но магистр войны хочет быть уверенным. — Он кивнул и улыбнулся. — В конце концов Локен один из любимых сыновей. Можно простить отца, желающего дать шанс своему сыну, и вы поможете нам ясно видеть капитана Локена.
Мерсади не могла двигаться. Что-то стояло позади неё.
Тень, дыхание на затылке.
— Вы, летописцы, хотели увидеть Великий крестовый поход… — продолжил Малогарст. Он отвернулся, и она заметила низкий каменный стол прямо за ним. Над ним горели свечи. Нос заполнил запах палёных человеческих волос. На столе лежали предметы: серебряный нож, бронзовая чаша с водой, кучка фаланг пальцев, серебряная монета и человеческий глаз, всё ещё сочившийся жидкостью на холодный камень и смотревший на неё мутным серым взглядом.
— Вы хотите узнать правду, заглянуть в места, куда вас привело ваше любопытство… — сказал Малогарст. Его пальцы прочертили в воздухе какой-то знак. Она попыталась сдвинуться с места, но не смогла пошевелиться. Нарисованный Малогарстом символ вспыхнул красным пламенем, заполняя весь мир вокруг неё.
— Теперь ваши желания исполнятся, госпожа Олитон. Вы увидите, а мы будем смотреть вашими глазами…
Он протянул руку и взял нож. Горевшая в воздухе руна засветилась. Всё стало чёрным, проносясь мимо, словно подхваченные ураганом угольки тлеющего костра. Горячее дыхание обожгло затылок. Рука коснулась плеча. Она почувствовала кончики когтей.
Малогарст теперь стоял очень близко, нависая над ней, от гула его брони заныли зубы, от него исходил запах ладана. И вот он шагнул прямо к ней, поднёс нож к её лицу, к левому глазу…
Он замедлился, его движения размылись, как на пикт-трансляции, которую просматривали на одной десятой скорости.
— Видишь ли, — прорычал голос за её спиной. — Глаза… зеркало души… и ты была всего лишь парой глаз, наблюдавшими за миром. — Острие и лезвие серебряного ножа заполнили её взгляд. Это всё, что она могла видеть. — Никогда не знаешь, какая от этого будет польза… — Мерсади попыталась вздохнуть. Крик вспыхнул в её горле, но не прозвучало ни звука. — Они хотели только видеть всё то, что видишь ты, знать то, что знаешь ты, использовать твоё знание. — Сквозь острые зубы раздался смешок. — Так ограниченно, но зерно было посажено, мост и связь созданы. И варп помнит…