Среди имущества было много книг, а книги выбросить у Маши никогда не поднялась бы рука. Она складывала вещи в пакет, но то и дело останавливала своё внимание на том или ином предмете: Стругацкие «За миллиард лет до конца света», Стивен Кинг «Необходимые вещи», посудные полотенца, белые с желтыми полосками, совсем новые, деревянные плечики, граненые стаканы.
Очень скоро куча отложенного выросла больше, чем гора вещей, находившихся в мешке. «Нет, так дело не пойдет, мама не разрешит взять это всё»,– подумала Маша и, вздохнув, стала убирать предметы в мешок, оставляя только книги.
Она разобрала почти всю первую коробку, набив большой мешок под завязку, и хотела вынести хлам на помойку, но решила сделать это позже. Маша принялась за вторую коробку. Беря только книги, она быстренько покидала остальное в другой большой мешок, а когда картонная тара облегчилась почти наполовину, Маша решила, что без труда сможет от неё избавиться.
Она перенесла коробку в коридор и взялась за небольшой мешок, прислоненный к стене, проверяя, сможет она его поднять или нет, как вдруг она увидела какой-то плоский предмет, завёрнутый в белую простыню с розовыми цветочками, ранее лежащий под коробками. Маша подняла свёрток: ширина сантиметров сорок, длина больше метра, тяжелый.
Она прислонила его к стене, почувствовав непреодолимое желание развернуть простыню. Внезапно её охватила какая-то необъяснимая паника. Маша убрала руки от ткани и стала сама себя успокаивать: «Так, возьми себя в руки, это всего лишь кусок простыни, ты молодец, ты будешь поступать в мясо-молочный институт, у тебя всё получится».
Внезапно Маша почувствовала, будто в квартире ещё кто-то есть. Она оцепенела, словно приросла к старой табуретке и боялась пошевелиться. «Здесь никого нет», – громко произнесла она вслух. Слова отозвались эхом в пустых комнатах. Затем Маша резко обернулась, но, естественно, никого не увидела. Она встала с табуретки, твёрдо шагнула к предмету, прислоненному к стене, и двумя руками развернула ткань: зеркало.
Маша посмотрела на себя: не накрашенная, хотя чуть-чуть можно было, но для кого, брови как у Брежнева – не красиво, но что сделать, если мама собой занимается «от» и «до», а дочери даже подсказать не может, что к чему. Маша в очередной раз задумалась о своей внешности, но вдруг снова мельком взглянула в зеркало и от неожиданности чуть не села на пол рядом с табуреткой.
Её глаза округлились, она уставилась в зеркало и не могла отвести взгляд. Она больше не видела в нём себя. Там, как на экране или волшебном блюде из сказки показывали совершенно другую картину: высокий, черноволосый молодой человек лет двадцати наливал чай в стакан, затем достал из кармана маленький пузырек, высыпал что-то туда из него и размешал алюминиевой чайной ложечкой.
Затем изображение сменилось, будто телевизор сам переключился с канала на канал: пожилая женщина сидела за столом и писала письмо. Маша будто бы выглядывала из-за её спины, видела только седые волосы. Старческая рука тряслась, но пыталась выводить более-менее прямые буквы: «Лида, мне кажется, что меня хотят убить».
Маша съёжилась и немного отодвинулась от зеркала, но продолжала смотреть в него совиными глазами. Вдруг изображение снова изменилось: бабушка уже лежала на кровати совсем в другой комнате, рядом никого не было. Вдруг зашел тот самый молодой человек, стал лихорадочно вытаскивать из карманов пустые пузырьки, пересчитал их и стал искать недостающий, закатившийся под стол или кровать.
Затем он неожиданно перестал шарить по полу, повернул голову и посмотрел прямо на Машу. Потом подошел вплотную и уставился на неё полными решимости карими глазами. Она ещё больше вытаращила глаза, ей вдруг показалось, что он сейчас каким-то образом преодолеет тонкую зеркальную плёнку, протянет руку и схватит её. Маша в ужасе отпрянула и, не помня себя, схватила табуретку и, что есть силы, бросила ею в зеркало. Оно с грохотом разбилось.
Маша очнулась на полу в своей комнате. Она встала и подошла к окну. На крышах домов, на улицах, на деревьях лежал снег. Он же падал с неба большими пушистыми хлопьями, похожими на шерсть котёнка. «Январь?»,– удивилась Маша. Она обнаружила, что одета в ярко-розовую футболку и голубые джинсы. «Странно», – подумала она.