— Подожди, а? — Че обгоняет меня и, пошатываясь, встает рядом. — Слушай, так хреново мне еще никогда не было. Пожалуйста, давай немного помотаемся по центру?
Весь день Че, ссутулившись, с руками в карманах джинсов, нарезал круги по окрестностям, а я тенью следовала за ним. Каждые двадцать метров с Че кто-то здоровался, окликал издалека, кивал или просто оглядывался ему вслед. Сейчас, оба почти обессиленные, сидим в заросшей хмелем беседке в глубине опустевшего парка, и комары вокруг устроили настоящий пир.
— А ты раньше теряла кого-нибудь? — тихо спрашивает Че и всматривается в сумерки.
— Ага. — Я киваю, хотя едва ли это нужно в сгущающейся темноте.
— Кого?
— Папу. И брата. А ты?
— Бабушку…
— О… — тяну я, потому что не знаю, что говорят в таких случаях.
— Все нормально. Даже тогда было легче. — Че лезет в карман и шуршит в потемках пакетиком. — Это фисташки, так что не предлагаю.
— Отчего же? Давай их сюда. — Протягиваю руку. — Обожаю фисташки!
— А… Просто Ви терпеть их не может. — Че отсыпает щедрую кучку соленых орешков в мою ладонь. — Интересно, а что еще ты обожаешь?
Что я могу обожать? Это просто смешно. И никого, кроме Ви, никогда не волновало.
— Стихи сочинять! — выдаю почему-то вслух.
— Стихи? — Че встает со скамейки и нависает надо мной. — Хорошие?
— Откуда ж я знаю? — взвиваюсь я. — Они просто есть в моей голове, и все.
— Представляешь, я тоже люблю стихи! Но сам их не пишу. Так что давай, Солнце. — Плавным жестом виджея из телевизора Че представляет меня несуществующей аудитории. — Вещай!
Я выбрасываю в урну скорлупки, отряхиваю руки, откашливаюсь и еле слышно мямлю:
— Ну…
Че не двигается. Никогда тишина не была такой громкой. Этот парень вдруг оказался вторым человеком в жизни, кому я так запросто прочитала свои стихи. С каждой секундой я все мучительней краснею, пытаюсь спрятать пальцы в растянутых полосатых рукавах. Я хочу исчезнуть, испариться, на худой конец просто умереть. Что же я вообще делаю здесь, в темной беседке, рядом с парнем — местной достопримечательностью, по уши влюбленным в Ви?
— Что-то не так? Они о потере, ощущении потери… Забей! — почти кричу я, но Че быстро проводит рукой по лицу и тихо произносит:
— Ты сейчас меня вывернула.
Глава 8
В свете желтых фонарей Че проводил меня до остановки. Длинные черные тени, похожие на марсиан, скользили по асфальту и стенам, сворачивали за углы каменных зданий и прятались в темноте.
Че рассказывал о своих казусах в прямом эфире, о странных гостях и буйных фанатках, о выходках заезжих столичных звезд, о новогоднем выпуске программы, которая шла в записи, потому что к концу предыдущего новогоднего эфира съемочная группа не могла твердо стоять на ногах. Я слушала его, открыв рот, внимала каждому жесту, изменению интонации и ловила себя на мысли, что нахожусь по ту сторону экрана. Или мира…
Гремя колесами, подкатил трамвай. Че улыбнулся:
— Спасибо, что не дала умереть! — И скрылся в темноте поросшего тополями сквера.
Весь путь домой я терпела на себе пристальные, полные зависти взгляды девочек, запрыгнувших в салон на той же остановке.
Дома в кои-то веки не было пьянки, из темной гостиной слышался громкий храп матери.
Середина ночи, а я все сижу на подоконнике. В душе эхом отзывается тоска, сердце заходится — но боли, которую я так боялась, отчего-то нет. Возможно, чем дальше в пространстве и времени моя подруга, тем слабее связь душ? Я ведь любила когда-то брата, однако это было столько лет назад, что уже почти ничего к нему не испытываю. Неужели время и расстояние разрушают абсолютно все?
Протянув руку, беру со стола поблескивающий стразами ноутбук, открываю его и ищу через поиск соцсети. Наобум нажимаю на кнопки и ссылки, но все же создаю свой первый в жизни аккаунт. Разыскиваю Ви и стучусь к ней в друзья. Она сразу отвечает: