Мне вспомнились пересуды о том, будто бы надежного дородового теста на злую магию при смешанных браках нет до сих пор из-за предрассудков против полукровок. Скорее всего, это выдумки, но все же…
– Ты трансмутировала обработанный металл, – тоном учительского терпения напомнил Джесс.
Я кивнула.
– Он при тебе?
Вопрос вернул меня к действительности. Я с самого начала решила, что обстановка здесь нормальная, и потому кивнула снова.
– Можно посмотреть?
Пат отпустил мои руки, я вытащила ножик из ворсистого кармана и положила поверх стопки бумаг на столе Джесса. Ножик, совершенно обыкновенный с виду, лежал смирно. Джесс взял его, осмотрел и передал Тео, тот повертел ножик и протянул Пату, но тот отрицательно покачал головой:
– Не сейчас. Пока я превращаюсь, он может меня забросить обратно, а мы же не можем держать дверь на запоре до утра!
– А вдруг сейчас кто-то постучится? – спросила я. – Ты все еще немножко синий по краям.
– Тут есть кладовка, – пояснил Пат. – Отличная вместительная кладовка. Потому мы и выбрали кабинет Джесса.
– И мы бы очень удивились, как это вдруг дверь заперлась, – добавил Джесс. – Наверно, пружинка разболталась. Обязательно починим завтра. Ведь с мисс Сэддон все в порядке, верно?
– Мисс Сэддон в норме, – соврала я. В том, что мисс на самом деле погано, они не были виноваты.
– Раэ… – начал Джесс и осекся.
Я старалась не уплывать в омут воспоминаний, постоянно напоминая себе, что нахожусь здесь, в кабинете, и потому без труда сообразила, о чем он хочет спросить.
– Не знаю. Я больше на озеро не ездила. Там за домом есть очень большое пятно скверны, наверно, из-за этого они и выбрали то место. А когда я… высвободилась, то просто… просто пошла вдоль озера на юг.
– Если мы свозим тебя туда, скажем, завтра, ты сможешь найти то место?
Я ответила не сразу, хотя все то, о чем я умолчала, в данном случае не мешало мне говорить. Сказанного было вполне достаточно, чтобы они поняли, отчего я не хочу ехать туда снова.
– Да, – с трудом выдавила я наконец. – Я попробую, Только… там не будет ничего.
– Знаю, – согласился Джесс. – И все-таки нам стоит досмотреть. Ты уж прости…
Я кивнула, забрала ножик, спрятала в карман и посмотрела на Джесса. Потом перевела взгляд на запачканный кровью кухонный нож, а Джесс следил за мной.
– Это другая тема, верно? – сказал он. – Ладно, слушай. У тебя есть какая-то особая власть над обработанным металлом. Очень даже удивительная власть. Но это не объясняет…
Зазвонил телефон. Он поднял трубку.
– Так. Пожалуй, лучше проводите его наверх.
Все мы пристально посмотрели на Пата. Синева исчезла полностью. Тео открыл замок.
Мэл вошел секунд через десять с таким видом, будто готов уничтожить батальоны оодовцев одним кухонным ножом.
– Кем, ко всем чертям, вы, красноглазые, себя вообразили, что держите законопослушного члена человеческого общества взаперти больше часа?
Я ухитрилась сохранить бесстрастное выражение лица. «Красноглазый» (или «красноглазая») – обвинение в Другой крови: не слишком подходящее выражение, но как только взбешенные штатские не кроют оодовцев!
Эта троица, однако, не отреагировала.
– Простите – сказал Джесс. – Мы не намеревались держать ее взаперти. Мы стремились как можно быстрее вывести ее из скверной ситуации – и, конечно, провели через заднюю дверь. Здесь эти шуты-репортеры до нее не доберутся. Но мы забыли послать на проходную уведомление, что не задержали мисс Сэддон.
Нуда, конечно забыли, подумала я. Мэл, все еще дрожа от ярости и равно понимая, что Джесс врет, повернулся ко мне.
– Я в порядке, – заверила я. – У меня была небольшая… истерика. Они позволили мне принять душ, – не к месту добавила я. Ночка у меня выдалась та еще, и становилось все труднее вспоминать, что я говорила, кому и почему.
– Душ? – спросил Мэл, окидывая взглядом мои мишечно-пушистые вещи – возможно, он впервые увидел меня одетой не в красное, розовое, оранжевое или желтое, или, на худой конец, в радужно-синее или флюоресцирующее фиолетовое – и я поняла: он не знает, что произошло. Да и откуда ему знать, так ведь? Вампиров не убивают, бросаясь на них и протыкая кухонным ножом. Единственное, что ясно о сегодняшнем вечере – стрясся какой-то скандал, причем очень неприятный, и я исчезла в компании нескольких оодовцев. К этому моменту наверняка уже существовало с полдюжины совершенно несовместимых друг с другом версий случившегося.