Льюис отыскал пластиковую пробку от маленькой бутылочки и положил и пробку, и пузырек в карман голубых джинсов.
– Ты готова? – спросил он, обращаясь ко мне.
Я все еще витала в облаках косметического ремонта.
– Ты шутишь? – Я не могла сдержать смех, рвущийся из меня, жизнерадостный, полный острого удовольствия. – Давай, задай мне задачу. Черт, это так клево!
Я ощутила, как он поднимается на тонкий план. Так как он был человеком, то не мог исчезнуть из реального мира, его тело останется на физическом уровне, временно безжизненное. Я поднималась вместе с ним, не имея подобно ему серебряной нити, соединявшей дух с физической оболочкой, и вплывала в потустороннюю игристую волшебную страну, называющуюся эфирным уровнем. Возвращаясь сюда, я каждый раз находила се вес прекраснее, делала новые открытия. Возможно, мое зрение джинна все еще настраивалось, но, каковы бы ни были причины, в этот раз цвета оказались ярче, насыщенней и глубже. Аура Льюиса была похожа на стакан молока, сейчас спокойная, но все равно гораздо сильнее любой другой, виденной мной у людей прежде. Она не походила на ауру джинна, нет, имела совсем иной вид. Что-то… исключительное.
Человеческий голос плохо распространялся здесь, поэтому он прикоснулся ко мне и указал.
Я ухватилась за него – он оставался здесь в твердой форме и более-менее похожим на себя – и мы начали движение через местный ландшафт, поднимаясь выше и сворачивая под углом направо. Вверх, вверх, вверх… Земля выгнулась далеко под нами, вся в ярком жемчуге, укутанная дымкой облаков. Он продолжал тянуть меня. Я чувствовала, что сопротивление эфира – так и должно было быть по законам физики – начинает уменьшаться. Мы достигли границы удаления от Земли, безопасной для Хранителя.
Я отпустила его, паря рядом. Он вновь поднял руку и сделал указующий жест. На сей раз я смогла почувствовать силу его желания, направляющего меня, и принуждение, которое приведет меня к цели.
Путь прямо в ад. Даже дальше, чем брал меня Патрик.
Здесь, в этой реальности по-настоящему и пространства-то не было.
Но выбора у меня не оставалось, и я обнаружила, что уже двигаюсь. Почувствовав, как рука Льюиса в последний раз мягко коснулась меня, я умчалась, плывя, как быстрая изящная русалка, через море все более и более истончающегося сопротивления.
Оставшуюся часть пути я заставляла себя двигаться плавно, и через некоторое время увидела то, что искала. Не столько присутствие чего-либо, сколько отсутствие; пространство здесь было огромным и пустым, индифферентно серым, с мимолетными искрами силы, передаваемыми из одного места в другое. Я замедлилась, раскинулась тонким маревом под едва чувствовавшимися прикосновениями Солнца и стала изучать проблему. Пустота на этом плане никак себя не проявляла, мне нужно было перейти на более высокие уровни, чтобы увидеть ее.
Над эфирным планом располагались другие, но Дэвид как-то предупреждал меня, чтобы я не занималась исследованиями без проводника. С другой стороны, Дэвида нигде не было видно, а надо мной висело принуждение.
Тремя слоями выше находился самый высокий из возможных уровней известного мироздания, или, по крайней мере, наиболее высокий из доступных для исследования. Здесь царили наиболее примитивные, изначальные формы. Черно-белый прообраз для шестнадцати миллионов цветов, используемых на Земле. Здесь было сложно сфокусировать взгляд на чем-нибудь достаточно долго, потому что здесь не было привычных ориентиров, ничего такого, что соответствовало человеческому восприятию. Только воронки, потоки и вихри. Я даже не могла ощутить ритм этого места, хотя и была уверена, что он существует. Пульсация оказалась или настолько проста и неуловима, что не поддавалась определению, или же наоборот – настолько комплексна и многогранна, что я не могла и надеяться на то, чтобы ее осознать.
Я наблюдала, и внезапно на меня снизошло понимание того, что в этом хаосе имеется своего рода порядок.
Все куда-то перемещалось.
Иногда начинало двигаться по кругу, но всегда строго против часовой стрелки, словно следуя порывам изменчивого ветра или течения.
Но было одно место, где движение шло в обратном направлении. По часовой стрелке. Я сосредоточилась на нем, пристально вглядываясь, и почувствовала ущербность, словно какой-то бесцветный беспорядок. Эта штука не хотела, чтобы ее обнаружили. Это была ловушка, дверь в наш мир, и она намерено оставалась скрытой. Я медленно плыла через нее, двигаясь против течения, и затормозила на другом конце спирали.
Я ощутила словно бы… ничего. На самом деле, я даже не была уверена, что вообще ее касалась, если бы не визуальное подтверждение в виде постепенного изменения окраски тумана. Он становился голубоватым там, где соприкасался с моей нематериальной сущностью. Было ли это хорошо? Я не смогла бы ответить. Мои чувства вообще не способны помочь мне с этой штукой. Насколько я могла сказать, этот вихрь ничем не отличался от множества других таких же вихрей, кроме того, что закручивался вправо, а не влево. Не такие уж большие отличия. Я бы предпочла большую симпатичную табличку с надписью «ЗДЕСЬ НАЧИНАЕТСЯ ПУТЬ В ПУСТОТУ», но полагала, что придется соглашаться на то, что есть.