Она вздохнула и направилась в дом. Преступление манило ее, как огонек мотылька. Двоякие чувства раздирали ее на части. С одной стороны, ей было отвратительно участвовать во всем этом. Переживания родных, гнетущая атмосфера, все это сильно влияло на ее ощущения. Ей казалось, что ничего мерзопакостнее, чем убийство, не бывает. Но с другой – ее тянуло на место преступления с какой-то нездоровой, болезненной силой. Ей хотелось вновь и вновь окунаться в дух тайны и проникать в мозг преступника – хитрого, опасного, но зачастую очень приятного на вид человека.
Вот и сейчас чувство брезгливости прошло, и ей захотелось оказаться там, где работают ее товарищи. Скорее, скорее, нужно разузнать все, что смогла прояснить следственная группа. Наверняка они что-то выяснили. Ведь преступник всегда оставляет следы. Он не может передвигаться по воздуху и перемещать предметы силой взгляда.
Эрик вместе с Голубевым снова обосновался в кабинете. Они о чем-то совещались и даже не сразу обратили внимание на девушку, которая тихонько проскользнула вдоль стены и уселась на диван.
– А, Маришка, – рассеянно заметил сыщик, приподняв голову от каких-то бумаг. – Где ходишь? Мы уже начали волноваться.
«Ага! Как же, – подумала про себя Мариша. – Так волновались, что даже не пошли меня искать».
– В саду была?
– Да, гуляла…
– Нам Марат так и сказал.
«Значит, все-таки искали», – с удовлетворением отметила она.
– Последними новостями интересуешься?
– Интересуюсь, – кивнула Мариша. – А уже что-то есть?
– Звонил бухгалтер Георгия. Он летал в филиал, через который проходит основной поток денег. В общем, там не все чисто. Как Гоша и подозревал. Деньги со счета ускользают в неизвестном направлении. Причем обнаружить, куда они утекают, ему так и не удалось. Уж больно хитрая схема. Он два дня назад позвонил Георгию и сообщил о своих выводах. Но показать документы должен был сегодня утром. Однако Гоша до этого утра не дожил. Возникает вполне закономерный вопрос: для кого смерть Георгия оказалась насколько своевременной?
– Только не говори мне, что все опять возвращается к Черемнову, – застонал Голубев.
– Говори – не говори, а других вариантов у нас нет. Пока у меня вырисовывается только два мотива для убийства: или наследство, или бизнес.
– А к чему ты склоняешься больше? – полюбопытствовала Мариша.
– Пока не знаю. Единственное, в чем я почти уверен, – это то, что подозреваемые в каждом случае будут разные. Если говорить о наследстве, то это прежде всего Инна, Вера и Еремей.
– А Ольга?
– Давайте пока не будем рассматривать сложноосуществимые действия. Ольга практически не имела возможности убить отца. Да и Лиане не было смысла избавляться от Гоши. Как умная девушка, она сначала бы сто раз убедилась, что завещание он оформил. А просто так вонзать в человека нож – глупо. Что касается второго мотива – то здесь никого, кроме Анатолия Черемнова, я не вижу. Он единственный в этом доме, кто вел дела с Георгием. И кстати, вполне мог осуществлять незаконные действия с банковскими операциями. Почему-то я уверен, что именно он воровал деньги со счета Гребнева.
– Подожди пока со своими подозрениями, – прервал его следователь. – Мы еще ни к какой версии не пришли. Сначала нужно более детально разобраться в ситуации.
– Иди, разбирайся, – усмехнулся Эрик, – а мы с Маришей пока пойдем перекусим.
Голубев кинул на них недовольный взгляд и встал с дивана.
– Вам бы только время потянуть. Идите, набивайте свои животы, а я пока свяжусь с лабораторией. Может, есть уже какие-то данные.
Марта по-прежнему с отрешенным видом стояла у плиты. Она даже не обернулась, когда Эрик с Маришей вошли на кухню и уселись за столом.
– Мне кажется, эта женщина не в себе, – шепотом заметила девушка.
– Не у каждого такие нервы, как у Веры Николаевны. По-моему, у нее внутри канаты.
– А может, она просто не привыкла демонстрировать на людях свои эмоции?