После всех перенесенных потрясений мальчик, почувствовав заботу и доброту индейской женщины, рассказал ей обо всем, перемежая рассказ бурными рыданиями.
Когда в деревне узнали его историю, одна бездетная семья взяла его к себе, прекрасно понимая, что мальчику все равно не под силу одному вернуться домой в Кентукки, да и не осталось у него там никого. Так он стал приемным сыном индейского вождя.
Мальчик всем сердцем полюбил своих приемных родителей, а они подарили ему свою любовь. Он стал своим среди этих людей, их жизнь стала его жизнью.
Шло время. Джеффри рос. У него было новое имя. Звали его теперь Солнечный Ястреб, и был он больше индейцем, чем белым.
Его глаза от рождения были темно-карими, такими же, как и у остальных соплеменников, черные волосы отросли до пояса, а кожа потемнела и стала бронзовой от загара. Тело окрепло и закалилось: круглый год, кроме суровых зимних месяцев, он ходил в набедренной повязке и мокасинах.
Люди оджибве его любили и уважали. Когда миновала двадцать пятая зима, его приемный отец, вождь общины, умер, а следом сошла в могилу убитая горем мать. Новым вождем оджибве без колебаний выбрали юношу. Сильный и благородный, Солнечный Ястреб доказал племени, что они не ошиблись в своем выборе и он достоин этого высокого звания.
Внезапно внимание Солнечного Ястреба привлекло большое каноэ, отданное на волю ветра. Оно то исчезало, то вновь появлялось на гребне волны.
Но не каноэ заинтересовало его, а индейская женщина, и-квой, которая сидела в нем, окруженная белыми мужчинами.
Она сидела удивительно прямо и, казалось, не замечала бушующей вокруг стихии и пенящихся волн, готовых поглотить лодку. Лицо ее напоминало маску, а во взгляде чувствовались с трудом сдерживаемые ярость и презрение, и Солнечный Ястреб понял, что она очутилась в лодке не по доброй воле. Он знал, ни одна индейская женщина не захочет иметь дела с такими людьми.
Ее спутники по виду были вольными охотниками. Двое из них напряженно работали веслами, не давая каноэ опрокинуться.
Когда не территории Миннесота развелось столько охотников и торговцев, и они стали истреблять всю дичь на своем пути, белое правительство ввело ограничения, и теперь для охоты и торговли в здешних краях требовались специальные разрешения. Тех, кто пренебрегал покупкой такого разрешения, называли вольными охотниками. Большинство этих людей селилось в Канаде. Они приходили охотиться на индейских землях территории Миннесота, а после выменивали и продавали меха там, где никаких разрешений не требовалось.
Те вольные охотники, с кем доводилось встречаться Солнечному Ястребу, были бесчестными, коварными и жестокими — попросту, бандитами.
Особенно часто упоминали в разговорах разбойника по имени Пьер Дюсо. Он был французом по происхождению, но чаще его принимали за англичанина, поскольку он, в основном, общался с британскими переселенцами.
До сих пор Солнечному Ястребу и его народу не приходилось иметь дело с этим французом, да и вообще, они старались избегать белых.
Солнечный Ястреб не стал терять времени на размышления. Ему было безразлично, опасны ли белые люди, он не думал о том, что волны могут перевернуть его каноэ.
Он не мог думать ни о чем, кроме спасения гордой дочери своего народа.
Бросившись к своему каноэ, Солнечный Ястреб резко толкнул его в набегающую волну. Ему с первого раза удалось пробить ее, и, не теряя времени, он перепрыгнул через борт, ритмично заработал веслом, чтобы как можно быстрее выйти из полосы прибоя и не дать следующей волне выбросить лодку на берег.
На большой волне при сильном ветре каноэ каждую минуту могло перевернуться, но Солнечного Ястреба не волновала ни судьба его добычи, ни даже его собственная судьба. Каноэ белых, направляемое двумя гребцами, уходило все дальше, и с каждой минутой догнать его становилось все сложнее.
Теперь стихия разыгралась вовсю. Дождь лил, как из ведра. Ветер завывал. Волны грозно вздымались над лодкой.
Но ничто не могло остановить Солнечного Ястреба в его стремлении вырвать индейскую девушку из рук белых.
Каждый раз, оказываясь на гребне волны, Солнечный Ястреб щурился, пытаясь сквозь пелену дождя рассмотреть идущую перед ним лодку, но ничего не видел. От чрезмерных усилий у него начали болеть руки, но он упорно продолжал работать веслом, в прежнем ритме отталкиваясь от пенных волн.
Прорезав низкие облака, опять ударила молния. Ее острие угодило в высокую сосну, и отколовшаяся часть ствола начала падать, сперва медленно, а потом быстрее, ломая на своем пути ветки других деревьев, и, наконец, рухнула на землю, издав гулкий надрывный стон.