-Не скажу.
-Скажете.
-Нет, не просите.
-Скажете, скажете,- проговорила девушка вкрадчиво и ласково.
Она вдруг притянула его за шею и не поцеловала, а скорей коснулась губами его уха, потом виска, лба, глаз. Он ощутил ее теплое дыхание, сладко заныло под ложечкой.
-И сейчас я не дождусь ответа?
-Из-за вас.
- Вот это да! Я здесь, каким боком?- удивилась Юля.
- Помните когда вы приходили. Начальник у нас остряк самоучка. Плел, что-то в караулке, а мне передали. Теперь вежливый, только на «Вы» со мной.
-А вы оказывается хулиган.
-Да я такой!
-Не знала, но учту,- промолвила она со скрытым одобрением и посматривая на него как-то по-новому.
-Не выгонят вас?
-Да и пусть. Я сильно не держусь за это место.
-Значит, из-за меня мужчины дерутся, защищают честь девушки, почти идут на эшафот, а я ничего не знаю. И работы вы можете лишиться из-за меня.
-Да какая это работа? Так!
- Нет! Идите-ка ко мне, вот сюда.
Она мягко взяла его ладошками за скулы и коснулась теплым ртом одной щеки другой, и вдруг широко открыв его, ласково и нежно вобрала в себя его губы. Это казалось, продолжалось вечность. Так долго и приятно его никогда в жизни не целовали, да и он представить не мог, как это может быть хорошо и возбуждающе. Мягкие пухлые губы девушки делали чудеса. Чудеса наслаждения. Приятная нега разлилась у Миши по всему телу, голова казалась, падала в неведомую пропасть.
-Ну вот!- сказала она, улыбаясь глазами и переводя с трудом дыхание,- компенсация!
-Юля вы просто волшебница. Я наверно пойду, завтра ему еще добавлю.
-Нет! Пусть дядя живет себе с миром.
- Не знаю, не знаю… можно еще …
- Но уже без компенсации, на ваше усмотрение.
-Тогда ладно, простим его.
-Ну, экскурсия закончилась. Мы хорошо поболтали. Пора за работу. Что мы сегодня оденем?- сказала она, возвращаясь в зал.
-Не знаю.
-Начнем с этого,- сказала она, подавая объемистый пакет. Он еще не был разорван как остальные. Миша переоделся в ванной комнате, посмотрел на себя в зеркало и с удовлетворением отметил положительные изменения в своем облике. Легкая американская куртка с ремешками по вороту и карманам, тонкая английская сорочка в полоску, летние брюки, из мышиного цвета дорогой материи, мягкие мокасины, ремень из испанской кожи и кованной отливающей медью пряжкой, все удачно гармонировало, не бросалось в глаза и, тем не менее, создавало образ преуспевающего мужчины, делового человека. « Так наверно одеваются дикторы или ведущие шоу» подумалось ему.
Юля достала мольберт. Миша подошел тихонько сзади и стал рассматривать походный чемоданчик. От тюбиков пестрило в глазах: киноварь, желтый марс, красный гелиос, красная пуццуоли, кармин лак, фиолетовый ультрамарин, коричневая вибера, зелень ламориньер. Чего тут только не было.
-Ничего себе вы вооружились,- проговорил он, кивнув на чемоданчик
-Это не все.
И она стала доставать еще тюбики: титановые и свинцовые белила, кассельскую землю.
- Это для фона хороши. А для того, что бы писать природу часто использую вот эти:
- Неаполитанскую желтую, малахитовую зелень, умбру, синий кобальт. А последнее время полюбила парижскую лазурь. Ее оттенки более спокойны.
Она, наконец, взглянула на него и с губ ее слетели восторженные слова:
-Ого! Ничего себе! Не смотрю на вас! А вы сегодня высший класс. - Она лукаво улыбнулась. – И подстрижены коротко и одеты. Вы знаете, на кого похожи? На боксера в штатском. Такой мужчина! Прям, опасный скажу я вам. У них тоже шрамы.
-Я не умею толком это носить,- засмущался Миша.
- Хотела вас попросить, носите все, что мы купили повседневно и привыкнете. Вещи обомнутся, лягут как надо. Вы будете ласточка. Да вы и сейчас уже…
Она подошла ближе провела мягко по его волосам, которые торчали ежиком в разные стороны и с удовлетворением сказала:
-Хорошо вас постригли. – Помолчала, добавила.- Ну, приступим к работе.
В конце первого сеанса пришла Настенька из школы. Обед удался на славу. Миша расстарался, приготовил, солянку на первое, на второе рыбу в рукаве, мясной салат, компот из сухофруктов.
Три дня Юля упорно трудилась. Самозабвенно писала, отставляла начатое, принималась за новые варианты, но ничего Мише не показывала. Такой был уговор. Он не настаивал. На работе он взял отгулы. Время было предостаточно.
В перерывах между сессиями Миша много вкусно и увлеченно готовил. Уж это он умел и любил. Тем более в доме была такая гостья. Иногда запахи были такие аппетитные, что Юля ворчала:
-Как можно работать в такой обстановке.
Им было так хорошо втроем ужинать, говорить о пустяках, ссориться и тут же мириться. Они были как семья, и все у них было прекрасно. Миша с ужасом думал, что это ненадолго, что вот еще немного, еще чуть-чуть и все кончится как сладкий туман, как утренний сон. Он гнал от себя эти мысли и старался жить настоящим, что происходило в эту минуту, в эту секунду. Он уже привык к своему новому положению, вполне освоился с одеждой. Он уже так поверил, что все, что происходит с ним действительность, что даже как-то стал чуть остывать и не был так напряжен как был в начале. Юля тоже заметила это и радовалась. «Неужели так можно жить всегда!?»- Думал он. - «У кого-то такое счастье всегда в доме и они просто не замечают его».
Как один миг прошла неделя. Он каждое утро просыпался, и ему хотелось просыпаться как можно раньше, еще раньше. Ему хотелось, что бы эти дни были длинные большие и бесконечные. Бесконечное ощущение счастья. Волшебного счастья. Чем раньше встать, тем больше этой сладкой неги, больше ожидания, больше восторга. Каждую минуту каждую секунду он чувствовал как что-то родное близкое и желанное находится рядом с ним. Это существо как глубокий омут затягивало его. Пеленало руки, чувства, мысли. Парализовало волю, сознание. Крепкие силки как путы стягивали мышцы. Хотелось отдаться воле случая. Судьбы. Только протяни руку. Дотронься. Она здесь желанная и нежная. Она совсем рядом. Ну и что, что это не навсегда. Счастье не может быть навсегда. Это призрачный мир волшебства. Плыви по течению. Отдайся и плыви. Ты не такой сильный, что бы сопротивляться судьбе. Возможно, эти несколько дней самое лучшее в твоей жизни и больше такое не повторится никогда. Никогда. Вся жизнь заключена в этих днях, часах, минутах, мгновениях.
В трудный день понедельник они приступили к работе как обычно. И все было обычно, но Миша чувствовал, что день будет, должен быть необычным. Это было не объяснить словами. Жесты движения, мимика лица, тональность ее голоса, все говорило о том, что он не ошибается.
Проработав час, она капризно бросила кисти и как то, смотря сквозь него, проговорила
-Миша! У меня ничего не получается. Все не так. Чувствую это рядом, а схватить не могу. Может мне выпить коньяку. У вас есть коньяк?
-Нет?- Растерялся Миша.
-А что у вас есть? Несите.
Миша принес бутылку испанского сухого вина. Фужеры, яблоки и баночку зеленых оливок.
-Хороший набор! – промолвила она с улыбкой,- наливайте скорей, будем ловить вдохновение.
Бутылка опустела незаметно. Девушка сама разливала. Мише за ней было трудно угнаться. Она пила много большими глотками, а потом отставила последние пол бокала:
-Хватит! Больше не могу. Не могу и не хочу. Допейте мое, если хотите, я точно не буду.
Она подошла к мольберту, долго смотрела на картину и вдруг показала язык тому, что было изображено на холсте.
Миша рассмеялся.