- На городских соревах Катя сказала судье, что касания сетки она не делала и этого действительно не было, но судья был непререкаем. Угадай, кому силовая подача в купленную морду прилетела и кто снялся с судейства с разбитым носом.
- Потом меня посадили на скамью. – Фыркнула я, подавшись теплотой ностальгии и забирая мяч у сестры.
- Игровой момент же, - иронично улыбнулся мне Стас, - почему посадили?
- Судья был уверен, что я сделала это целенаправленно. – Усмехнулась ему я, кивнув на призыв папы начинать. - Ну хоть в чем то я с ним согласилась. Но, разумеется, не вслух.
С появлением Стаса в нашей команде, обычная игра, когда страдала за проигрыши только я, приобрела характер сражения не на жизнь, а насмерть, чем неожиданно очень воодушевила мою команду, которую прежде я считала бандой бездушных душегубов спортивного духа. Который был только у меня, сейчас приобретшей единомышленника, да такого что…
Стас вытаскивал любой мяч не жалея живота своего. Буквально. Выкатившись за край поля и ногой сумев достать мяч, ушедший от Демьяна, отдал его на махающую руками и издающую боевой призывный клич Ленку, чем позволил впервые уровнять счет между командами. Мы с ним как-то быстро засинхронились в атаках и получилось чистое читерство, позволяющие начать вести счет, что соперников заставило заволноваться. Макс, встретившись с крестным у сетки, простодушно ответил ему на вопрос, может ли он сам отдавать за сетку мяч за что немедленно получил нагоняй от отца:
- Так, ты, - сурово глядя на него, начал он, - будешь подсказывать врагам, я… как там это – скопирую?..
- Скопипастю, - подсказал Макс.
- Скопипастю Ивана Грозного, - кивнул папа и оглянулся на Машу, вставшую на подачу, что-то там ей знаками объясняя.
Этот тайм был особенно тяжелый из-за почти беспрерывной начавшейся снайперской дуэли Стаса и Вани в обход блокирующих, и в эту дуэль вмешаться было сложно. Мы просто немного подождали, подбадривая криками каждый своего, и крестный взвыл, когда Таня, внимательно следящая не за тем, чем нужно, радостно сообщила:
- Женька, заступ!..
- Тань, я с тобой разведусь! - вознегодовал он, с мучением глядя на нее, махнувшую на него рукой:
- Да ты мне двадцать пять лет обещаешь и все никак не порадуешь, болтун. И вообще, будешь судье угрожать, на скамейку посажу тебя. - Довольно усмехнулась она и чокнулась бокалом с философски выдыхающей дым крестной.
Мы все еще вели в счете, и я, переглянувшись с разгоряченным Стасом, которого мне очень хотелось прямо сейчас уволочь в дом, прикусила губу, потому что в его глазах отчетливо тоже самое. Он знаком показал мне, что примет и отдаст мне на пас и я согласно кивнула, по-злодейски улыбнувшись Маше, возмущенно поднявшей брови, потому что Макс стоял на подаче, а она со мной рядом, а значит, Макс до нее добежать не успеет. Но все же успел, засранец, правда, в этом ему помогла сама Маша, все-таки сумев принять мою, будет откровенны, силовую атаку, правда приняла смазано, но Макс ее вытащил.
Еще один беспощадный сет, и Демка вовремя заметил:
- Андрей Юрич, двойное касание!
- Так, это чьи владения, жандарм? В городе будешь права качать. – С недовольством посмотрел на него папа, но мяч все же отдал нам.
Нам оставалось всего два мяча до победы, когда Ваня сделал подлянку – произвел выстрел на меня, находящуюся на подаче. Опасно рядом с линией поля, а учитывая стремительность его атаки, время на просчёт аут это или нет не было, а значит надо было брать.
Видя как мяч простреливает блок стоящего у сетки Демьяна, в один скачок встала под прием у края поля. Удар жесткий, ожегший болью сцепленные руки и моя фатальная ошибка – не смогла увести мяч на Ленку, уже приготовившуюся к пасу для ответной атаки Стаса.
Резко оборачивающегося к стоящей наискось от него мне. Осознав мой провал раньше всех, попытался его исправить, рванув на прием отскочившего от моих рук мяча за край поля. К еще влажному берегу пруда. И принял мяч. Принял с расчетом, что под подошвой его кросовок ехала влажная почва, он принял мяч по особому – по возможности высоко отбив его над собой, понимая, что собственное падение в воду неизбежно, но таким пасом даруя команде время и возможность для отправки мяча на сторону противника.
Рванули к нему мы все, но мне было ближе. Мяч, уже достигнувший пика в его броске и почти возвратившийся к тому, кто слетал с края берега, я приняла. Из-за безвыходности в виде того, что инерцию бега погасить сложно на влажной траве, отдала довольно мягким пасом на сторону противника и понеслась в Стаса, понимающего, чем все закончится, что-то начленораздельно рявкнувшего, глядя на меня, подлетающую к нему, уже срывающегося с края. То, что я врежусь по инерции в него и мы сиганем в воду вместе было очевидно, но он все равно попытался это предотвратить – довольно сильно и жестко ударив налетающую на него меня в плечо рукой, чтобы перебить мою инерцию и отшвырнуть назад. Чтобы оставить меня на берегу. Но набранная мной скорость была слишком высока и его толчок в мое плечо лишь усугубил ситуацию – развернул боком меня, стремительно скользящую по скосу берега и в падении врезал в его грудь плечом, выбивая из нее воздух силой удара.