Но Ланг позвонил еще раз. Выезжая с парковки супермаркета, все же приняла звонок, отметив, что слегка тянущиеся, с ленцой интонации Ланга для меня оказались чуть подзабыты, хотя, казалось бы...
- Что с голосом? – заинтересованно спросил Матвей.
- День настолько прекрасен, что хочется процитировать одного мэра: «давай по новой, Миша, все хуйня», - усмехнулась я, останавливаясь на светофоре.
- Мой девиз по жизни. – Прицокнул языком Ланг.
- Отвлеки меня, что ли. Видишь же, настроения нет.
- Что на тебе надето? – добавив в голос аккорд томления, хмыкнул Матвей.
- Скафандр. – Вздохнула, трогаясь на зеленый.
- Я медленно снимаю с тебя шлем... - сказано будто: «я медленно вынимаю из тебя член». И когда я уже готова была отвесить ему пиздюлей, Ланг, явно зевая, без особой надежды, произнес, - давай ко мне в офис, кофий попьем, поплакаешь. Скажешь, кого убить.
Прикрыв глаза, подавила желание удрученно простонать.
- Давай. – Согласилась я, чем явно его удивила.
Оставив машину на почти пустой в этот выходной день парковке перед офисным зданием, поздоровалась с ожидающем меня на проходной Сергеем – бессменной правой рукой Матвея. Не во всех смыслах, хотя кто его знает…
В офисе Матвея было несколько человек, а сам он сидел на краю стола Сергея у своего кабинета.
Вот все в нем было привычно: и эта его ленивая расслабленность, посылающая декорум к чертям на жало, и этот его стиль, что в хорошо подобранной одежде, что в его поведении. Знакомы эти его интонации, когда он разговаривал по телефону, неотрывно глядя на приближающуюся меня. Даже вполне привычен этот раздевающий взгляд привычно серых глаз, с привычно слегка расширенными зрачками. Знакомый взгляд, которым он неторопливо шел от моих щиколоток выше, задерживаясь на понятных местах. Все так знакомо, только сейчас это неожиданно вызвало легкую искру раздражения. Она тут же потухла, потому что на секунду сжавшая челюсть я поняла, чем это вызвано – Матвей и Стас это очень разные люди. И у меня не должна была промелькнуть мысль о сравнении, и уж тем более не должно было возникнуть раздражения. Раздражения такой природы, когда оно обусловлено далеко не тем, как Матвей на меня смотрит в присутствии третьего лица. Нет, это как раз-таки очень привычно. Непривычно другое…
Я остановилась в паре шагов от него, и он, подхватив с края стола бумажный пакет от сервиса доставки, кивнул мне, направляясь к двери своего кабинета и на ходу договаривая:
- ...я ему объясняю, что это неликвид и хрен знает, когда он взлетит, если взлетит вообще. Он мне: так продадим, на рынке явно интерес появится, если мы за эту крипту уцепимся. Я ему: а если не попрет, то стратегий будет всего две: либо продать в два раза дешевле, чем брали; либо продавать дороже, чтобы отбить вложения. Деньги выкидывать я не хочу, а по второму варианту - да где мы такого идиота найдем. Пингвин, конечно, может встретить пингвиниху в Саванне, но скорее всего, нет. Ага, ну да... да... согласен... Слушай, ночером перезвоню, окей? Ага, давай, - Матвей завершил звонок и тут же перебросил телефон явно натасканному на это Сергею, с заученной ловкостью его подхватившему, - Серег, я умер.
- Сплюньте. – Пробормотал Сергей, садящийся в свое кресло и, осознав, что только что сказал, несколько замявшись, поднял взгляд на ухмыльнувшегося Матвея, потянувшегося к ручке двери, - в смысле я понял. Если Антипин позвонит?
Матвей поморщился, посмотрев на телефон, лежащий на столе Сергея, как на мерзость. Правая рука, правильно расценив этот взгляд, оперативно заверил его, что ему все понятно, и кивнувший Матвей со значением посмотрел на меня, распахивая дверь своего кабинета:
- Конничива, Катя-тян. Прошу.
Его кабинет был просторный и оформленный так же как и весь офис в стиле хай тек. Зайдя внутрь и снимая на ходу пальто, нагло направилась к его рабочему креслу за широким столом, хотя Ланг, очевидно, рассчитывал на близкое соседство на диване.
- Как ты сексуальна в этом платье, - с одобрением раздалось позади, когда пальто было снято.
- Могу дать поносить, - предложила я, перекинув пальто через его кресло и усаживаясь в него.
- Дай, - попросил Матвей вполне понятно в каком смысле, ставя на свой стол пакет, в котором я тут же беспардонно начала рыться, игнорируя его прозвучавшее с оттенком мольбы, - ну пожалуйста.