Девушка запнулась, уставившись в одну точку.
— Это проклятый дар, — прошептала Розалин через какое-то время.
— Проклятый, — подтвердил я. — Человек всегда пытается верить в лучшее. Если тебе кто-то нравится, ты до последнего будешь верить в то, что нравишься ему в ответ. Потому что мало кто хотел бы узнать, что ты не только безразличен объекту своей симпатии, но он испытывает к тебе отвращение или ненависть.
— Ты ничего подобного ко мне не испытываешь, — прошептала Розалин и покраснела. — Я тебе нравлюсь, учитель. Я это знаю. Причём не только как ученица. Как женщина.
— Нравишься, — легко согласился я. Врать Розалин прямо сейчас было ещё тяжелее, чем врать самому себе. — И это ещё одна причина того, почему этот дар можно считать проклятым.
Розалин долго смотрела на меня, разбираясь с собственными чувствами, после чего пододвинулась ко мне и, игнорируя бегающих туда-сюда магов из Формитона, уселась мне на колени и обняла меня, положив голову на плечо.
— Подумай обо мне, — попросила Розалин шёпотом.
Закрыв глаза, я представил красивую зелёную поляну, на которой находились два переплетённых обнажённых тела. Дыхание сидящей на моих коленях девушки стало таким тяжёлым, что возникло желание воплотить свои мысли в реальность, но поддаваться эмоциям я не собирался. Вместо этого я представил, как «я» из воображения резко оттолкнул девушку и, взяв словно из воздуха плётку, с нескрываемой ненавистью ударил ту, кого ненавидел больше всего. Настоящая Розалин хотела отшатнуться от меня, но я удержал её на месте, резко сменив ненависть на неземную любовь. Девушка стала для меня самой жизнью. Даже больше, чем жизнь! Розалин стала смыслом моего существования! Тело в моих руках обмякло, ощутив невероятные эмоции, но тут же напряглось, когда щенячье обожание сменилось холодом абсолютного безразличия. Вновь любовь, сменившаяся брезгливостью. Опять обожание и холод. Я гонял свои чувства туда-сюда, ориентируясь на собственную память. Сказывался опыт работы с чтецом клана Хаоса. Старец измывался надо мной несколько недель, заставляя подчинять собственные чувства, чтобы они не мешались во время опытов. Это он обучил меня контролировать своё тело, не позволяя эмоциям брать вверх. И сейчас я преподал юному чтецу его первый и главный урок — нельзя слепо доверять своим ощущениям. Всё нужно развивать и перепроверять.
— Что нужно, чтобы развивать этот дар? — спросила Розалин, когда я закончил прыгать эмоциями туда-сюда. Девушка даже не подумала слезать с моих колен, а окружающие старательно не смотрели в нашу сторону, занимаясь своими делами. Наконец-то прибыли гвардейцы, оцепившие разлом. Явились следователи, которые принялись изучать тела убитых. Наверняка агенты тайной службы хотели поговорить со мной, но никто из них не смел к нам приблизиться. Пикантная ситуация, в которой была задействована восьмая наследница трона, тому не способствовала.
— Без понятия, — честно ответил я. — Скорее всего, тебе нужно постоянно считывать эмоции всех, кто тебя окружает. Мои, подруг, других членов рода. Для того чтобы они тебе помогли, придётся рассказать о твоём даре и его особенностях. Полагаю, что в самом начале нам нельзя закрываться, чтобы ты научилась отделять свои ощущения от чужих, потом уже начнёшь считывать эмоции осознанно. Готова узнать, что чувствуют в отношении тебя подруги?
— Не просто готова, но и хочу это сделать! — заявила Розалин. — За всю свою предыдущую жизнь у меня не было настолько близких подруг. Тех, кому я без раздумий готова доверить свою жизнь. У нас же не просто общая память, учитель. У нас общие интересы, похожие мысли, одна цель.
— Цель? — удивился я. — Что-то новенькое. Какая же у вас цель?
— Ты, — без стеснения заявила Розалин. — Если раньше я сомневалась в том, что ты испытываешь ко мне, то сейчас уверена, что у меня есть шанс стать твоей.
— У меня есть Вирена, — напомнил я.
— Есть, — согласилась Розалин. — И ты показал мне, что она для тебя значит. Но ты не сумеешь меня обмануть, учитель. Я тебе нравлюсь. Как нравятся тебе и Милена с Натали. Это главное, с остальным мы разберёмся. В империи не запрещено многожёнство. Не поощряется, конечно, но и не запрещено.
— Розалин, не нужно сейчас поднимать эту тему, — попросил я.
— Тебе неуютно, — улыбнулась девушка. — Хорошо, учитель, пока мы называем тебя учитель, ни о чём подобном речь вести не будем. Во всяком случае, я точно делать этого не стану. Дядя всегда говорил, что отношения между учителем и учеником запрещены. Но ты не вечно будешь нашим учителем, Соло. Рано или поздно придёт тот день, когда ты признаешь в нас равных. И тогда мы вернёмся к этому разговору.