Да нет же, подождите. Он должен был знать, что смотрит на меня, как на горячую штучку. Точнее, как на человека, с которым был бы не прочь переспать.
Да.
Чёрт подери эти гормоны и нервы. Они сейчас были до жути расшатанными.
— Я не пойду на свадьбу, — сказала я, сосредоточившись на повторной уборке стола. Если у меня выдастся минутка собраться со своими дурацкими мыслями, то я почувствую себя лучше.
— Что так?
— Следующие несколько месяцев перед турне мы будем в разъездах. Я буду занята. А ты при всём своём желании не сможешь справиться без меня.
— Чушь собачья. Я могу дать тебе несколько выходных.
— Э, да. Но они-то об этом не знают. Отойди, пожалуйста, — я похлопала пальцем по кончику его носа.
Нахмурившись, он отступил назад.
— Значит, у тебя в семье тёрки? Я задумался об этом ещё тогда, когда ты не попросила отгул, чтобы поехать домой на День Благодарения. Полагаю, это связано с той ненавистью между сёстрами, о которой ты упоминала, когда у меня были проблемы с Дэвидом?
— Безусловно. Но с остальными членами семьи у меня хорошие отношения. С мамой я могу созваниваться по два раза в неделю, да и с папой тоже могу поболтать.
— Что сделала тебе сестра?
— С чего вдруг такое любопытство? — я взяла своё пальто и кошелёк и выключила свет. — Мне казалось, что житьё-бытьё простых смертных вас не интересует, о Великий мистер Феррис.
Я замолчала, чтобы узнать, согласится ли он с этим. Но ответа от него не последовало.
Джимми спустился со мной по ступенькам. Этим вечером он был не в костюме, а в чёрных джинсах и такой же чёрной обтягивающей футболке. Его лицо обрамляли свободно лежащие пряди волос. Сложно сказать, в каком виде, в костюме или в удобной одежде, Джимми выглядел круче. В обоих случаях он был чертовски горяч.
— Итак, что нам известно об этом Рисе, помимо того, что он друг Энн?
Гостиная казалась хорошим местом, где можно было дождаться его прихода. Я положила свои вещи и затем сама села на диван, поскольку каждая мышца от бёдер до пяток кричала в агонии. Дурацкие утренние пробежки. На этот вечер планировалось долгое отмокание в ванной, если бы не поступивший от рок-бога приказ, гласивший: «Ты должна встречаться с другими людьми».
Надежды на удачное свидание были вялыми, а всё благодаря предыдущему вечеру. Если Рис не сбежит до подачи главного блюда, то я смогу считать это победой.
— У него книжный магазин или вроде того. На этом всё.
Джимми присел со всей своей природной грацией. Такова она, природа балерин, моделей, рок-звёзд и других супер хорошо выглядящих существ. Хотя, если говорить начистоту, то недавно идеальный образ Джимми в глазах общественности пошатнулся. Фотографии того, как он лежал на холодной земле, всплывали в прессе раз или два. Наверное, когда он завязал с выпивкой, он решил оставить это позади.
— Чего ты на меня хмуришься? — ворчливо спросил он.
— Каким ты был во время своей зависимости?
В ту же секунду на его лбу выступили морщинки. Его лоб, по сути, был индикатором его эмоций.
— Откуда, б****, вообще такие мысли?
— Я не знаю. Мне просто... просто хочется узнать о тебе побольше. Это так плохо?
В его глазах читалось: «Да». «Чёрт возьми, да». К тому же, я, кажется, вела себя как умственно отсталая, которая в детстве много раз ударялась головой об пол.
— Не важно, — пробормотала я.
— Сколько можно это обсуждать, разве прошлого раза было недостаточно? Я погряз в дерьме, Лена. Был полнейшим мудаком. Я злился и раздербанил свою жизнь. С тем мной ты бы знаться не захотела, — он сжал губы. — Сейчас я хотя бы немного спокойнее. И большую часть времени себя контролирую.
Я кивнула.
— Что там со свадьбой твоей сестры? — в свою очередь выпалил он.
Мои губы плотно сжались.
— Я ответил на твой вопрос. Теперь ответь на мой.
Он был прав, нравилось мне это или нет. Признаваться в собственных слабостях перед Джимми казалось опасным решением, и от этой трещины в моей эмоциональной броне мне до сих пор было больно.
— Она выходит за моего бывшего. Он бросил меня ради неё.
С его лица сошли все краски.
— Это тот изменщик, о котором ты упоминала?
— Да. Неловкая ситуация. Согласен? С сестрой и с прочим, — я засмеялась, по большей части из-за себя. Как же мне посчастливилось, что единственный приличный парень, с которым я встречалась, сбежал вместе с Элис. — Можешь себе представить, какое облегчение я испытала, когда меня не пригласили быть подружкой невесты на свадьбе.
— Это охрененно низко с её стороны.
Мои плечи расслабились, опускаясь к более привычному уровню.
— Некоторое время я тоже так думала. По всей видимости, они счастливы, поэтому...
— Не в этом суть, — Джимми сердито посмотрел на журнальный столик, словно подумывал о том, чтобы всадить в него топор. — Толика лояльности её бы не убила. Её поступок не лучше того, что я сделал Дэвиду, и это было... это было плохо. Она не должна была поступать так с тобой, Лена.
— Спасибо.
Уголки моего рта сами по себе приподнялись в улыбке.
Его мнение значило для меня гораздо больше, чем следовало. Меня успокаивала абсолютная уверенность в его голосе. Стоит признаться, было заманчиво сказать пару слов, которые мой бывший, Брэндон, говорил обо мне. Высказать их и позабавиться, когда Джимми отвергнет все эти слова. Какой я была сложной, отстраненной и недоступной. Поэтому Брэндон потянулся к моей сестре, которая благодаря отсутствию у нее лояльности ко мне, потянулась к нему в ответ.
Пошли они оба куда подальше.
Но если бы Джимми согласился с каким-либо ядовитым словом моего бывшего, то это ранило бы частичку меня, и эта рана не смогла бы затянуться. Несмотря на его оскорбительное отношение, глубоко в душе он, кажется, был обо мне хорошего мнения. Я ценила это больше, чем какие-либо слова.
— В любом случае, — заметила я, — спасибо за то, что рассказал мне о том периоде, когда ты был зависим. За те многие вещи, о которых ты поведал мне в последнее время. Было приятно поговорить с тобой о большем.
Он пожал плечами.
— Разговор должен был помочь тебе с твоей, а мне с моей проблемой.
— Ну и как, стало тебе легче? — спросила я.
— Нет, не особо. Я взял на себя ответственность за всё сделанное и пытаюсь исправить ошибки. Пора двигаться дальше, — он откинул волосы назад. — А тебе?
Я уставилась на него и не могла пошевелиться. Любовь — поистине запутанная штука, но за всей её сложностью скрываться простота. Она состоит из слоёв эмоций, мыслей и воспоминаний, сводящихся к одному всепоглощающему смыслу. К осознанию того, что один человек в этом мире значит для тебя больше, чем всё остальное. У здравого смысла и рассуждений нет и шанса. Пусть иногда Джимми вёл себя как ублюдок, пусть он запутался в жизни, но я обожала его, целиком и полностью.
— Не стало, — сказала я. — Потому что твои тёмные стороны не пугают меня, Джимми. И никогда не пугали.
— А должны бы.
Он облизнул губы, всё время удерживая мой взгляд.
Боже милостивый, какой же прекрасный у него рот. Моё сердце пустилось вскачь. Мне казалось, что в его глазах можно было разглядеть действительно что-то настоящее. Материальную связь или эмоции, которые выходили за рамки наших обычных повседневных отношений. Тяжело объяснить. Но, как всегда, до этого не дотянуться.
В этот раз я отвернулась первой, инстинкт самосохранения победил. Раздался звонок в дверь, и волшебство момента разрушилось. Наверное, к лучшему.
— Помни, ты обещал не вмешиваться.
Я вскочила на ноги.
К несчастью, он был быстрее.
— Я не буду вмешиваться, просто любопытно с ним познакомиться.
— Джимми...
— Привет. Ты, должно быть, Рис.
Дверь была открыта, и весь дверной проём загораживали широкие плечи Джимми. Я ничего за ними не видела.
— Джимми Феррис, я полагаю, — ответил довольно дружелюбный мужской голос. Они пожали друг другу руки, затем Джимми отошёл в сторону. Рис был среднего роста, стройный, и выглядел неплохо, одетый в хипстерском стиле. У него были короткие тёмные волосы и очки в толстой оправе.