— Эй, ты! Откуда такой взялся?.. Смотри, как бы вместе со своей водокачкой не взлетел на воздух!
Механик устало выпрямился.
— Зачем вместе? Лучше уж — чтобы она одна взлетела, — сказал он деловито и вдруг подмигнул.
Парень опять сплюнул.
— А ты так стараешься, что мне сдается — сам хочешь вместе с ней… фьюить! — свистнул он и спиралью покрутил навостренным в небо пальцем.
Механик долго с чуть заметной иронией смотрел на паренька, морща веснушчатый нос и будто взвешивая только что сказанное ему. Затем решительно поманил паренька.
— Ну-ка ты, травоядное, иди-ка сюда, поговорим.
— Нечего мне с тобой разговаривать, — ответил парень. Механик сел на маховик, заговорщически улыбнулся.
— Не бойся. Я не звероподобный, не съем тебя. Может, эта напускная грубость, за которой явно проглядывались добродушие и веселость механика, может, простое веснушчатое лицо с умными подвижными глазами и подкупили парня. Он подошел.
— Ну?.. — выжидательно остановился он неподалеку.
— Ты кто?
— А тебе какое дело?
— Есть дело. Заинтересовало твое… обещание.
— Донести хочешь своим хозяевам? Ничего не выйдет. Я — шмыг сейчас, и нет меня. Попробуй, найди!
— Доносить не собираюсь. Я не из ихтиозавров. А ты, если не травоядный, а деловой парень, то такой — самому мне нужен.
— Это зачем же?
— Стало быть, нужен, коль спрашиваю. Говори: ты языком… того… — поболтал он ладонью перед своим лицом, — или не того?
— Чего того?
— А насчет этого… — механик повторил пальцем то же спиральное движение над головой, какое только что делал паренек. — Не для храбрости?..
Парень косился на механика.
— Может, и не для храбрости, — тихо ответил он. — А какая разница?
— Ты один такой смелый или друзья есть?
— Может, и есть.
— Хм… — механик не спускал подвижных смышленых глаз с паренька. — Надо мне таких смелых.
— Это зачем же они тебе?
— Раз говорю, значит, нужны для дела — зверинец хочу устроить… Тебя как звать-то?
Парень замялся.
— Ну, допустим, Костя.
Механик изобразил на лице неподдельный восторг, хлопнул себя по коленке.
— Ты смотри! Меня тоже — Костя! Стало быть — тезки. Садись, тезка, поговорим.
— Ничего, я постою.
— Ну, ладно, постой, — великодушно разрешил механик. — Я тебя вот что хочу спросить. Только давай так — без булды. Ты здешний?
— Здешний.
— До войны где работал?
— Учился в техникуме машиностроительном.
Механик с подчеркнутым раздумьем поднял бровь, потом качнул головой.
— Ничего, подходяще. А сейчас чем занимаешься?
Парень сплюнул под ноги.
— Да так, ничем в основном.
— Хочешь у меня на подхвате быть?
— Водокачку ремонтировать?..
— Не только. Кое-что еще делать.
— А что именно?
— Именно? Найдем какое-нибудь занятие. Понял? Приходи завтра ко мне на водокачку.
Так посланец партизанской бригады Костя Кочетов наткнулся на пустошкинскую подпольную организацию. Организация небольшая — всего полдесятка человек, собравшихся стихийно с одной лишь целью: как можно больше напакостить немцам. Делали они это без определенного плана, случайными наскоками — то бричку с медикаментами, оставленную на ночь во дворе, опрокинут, побьют склянки, то стянут автомат у зазевавшегося немца или заткнут трубу в избе, где немцы живут. Те начнут топить печь, а дым весь в комнату идет.
Костя, выяснив все это, решительно сказал:
— Баловство все это! С сегодняшнего дня займемся серьезными делами.
Он, пользовавшийся уже кое-каким доверием немецкого коменданта, устроил своего тезку на станцию осмотрщиком вагонов. Велел ему работать изо всех сил, чтобы заслужить благосклонность начальства. И Костя Гордиенко старался. На него косились остальные рабочие, не упускали случая зло подковырнуть усердие новоявленного выскочки. Но тот не обращал внимания. Потом ни с того ни с сего вдруг на перегонах стали загораться эшелоны — возьмет и вспыхнет цистерна в середине состава. От нее начинает полыхать вторая, третья. Пока машинист заметит, пока остановится, — отцепит горящие — полэшелона как не бывало. Немцы усилили охрану на станционных путях, обыскивали рабочих, но ничего не помогало. Эшелоны горели. Костя Кочетов посмеивался: