Ледок Диана Дмитриевна
Солтинера. Часть вторая
Глава 1
Весь остаток дня Роза провела, представляя парящий над своей головой большой восклицательный знак. Попытки хоть как-то схематизировать полученную информацию не приводили ни к чему иному, как к очередной лавине вопросов, на которые у нее не имелось ответа, и о спокойствии нечего было и думать.
Что до Леона, то им так и не удалось поговорить - пока они шли из центра Сулпура домой, то были поглощены самостоятельными попытками все обдумать и молчали, а когда возникла потребность обсудить все услышанное друг с другом - уже вернулись домой родители и братья Розы, и появилась необходимость все рассказать уже им.
В итоге, когда Олив и Рафаэлем были высказаны все их идеи и мысли по поводу этого путешествия, и Тео Леруа предотвратил появление на свет каких-либо "но", закончив разговор словами "Вам лучше лечь пораньше", Розе и Леону не осталось ничего иного, как покорно разойтись по своим комнатам, обменявшись на прощание лишь короткими, растерянными взглядами.
Правда тот факт, что обсудить произошедшее между собой им не удалось, еще не означал, что им также не удалось как следует обдумать все произошедшее самостоятельно - за всю бессонную ночь Роза успела свыкнуться с услышанным настолько, чтобы успеть смутиться по вине сразу нескольких факторов. Во-первых, из-за того, что ехать неведомо куда ей предстояло с одним лишь Леоном, и во-вторых, что сам он по этому поводу не сказал ей ни слова, не выказав по этому поводу даже понятного удивления. Что было бы более чем простительно и понятно, учитывая характер предстоящего путешествия. Можно было подумать, что для него уже не существовало никакой разницы: сам ли он куда-то едет, или же ему навязывают в спутницы совершенно беззащитную школьницу, от которой не знаешь, чего и ожидать.
Думая обо всем об этом, Роза в конце концов порадовалась тому, что очередь страдать и смущаться пришла лишь теперь, ночью. В течение всех этих часов она могла спокойно краснеть, не задумываясь по крайней мере над тем, увидит ли это кто.
Так что уже на рассвете, когда часы безостановочных мысленных диалогов самой с собой подошли к концу, Роза пришла к выводу, что рада этой лавине случившихся с ней событий - их было так много, что можно было с чистой совестью запутаться в них и, следовательно, не думать "очень-то" обо всем поочередно. И решив для себя, что страдать из-за чего бы то ни было ей, поэтому, бессмысленно, она в конце концов задремала.
С несколько взъерошенным Леоном она встретилась, как только вышла утром из комнаты, и через полчаса подозрительно непринужденной беседы, они оба пришли к выводу, что уже вечером могут отправляться на поиски таинственной Анны. Осталось лишь разобраться с несколькими неотложными делами.
Первым делом они заглянули в Сулпур, где на редкость легко им удалось найти Лену с Алексисом, и они вкратце рассказали им о своем предстоящем путешествии. Те также вкратце пожелали им удачи, а потом с готовностью нырнули в толпу прохожих - так быстро, что не осталось никаких сомнений в том, что мадам Ришар или Дженни уже успели запретить им задавать друзьям даже самые невинные вопросы.
Так что уже к полудню и Леон, и сама Роза поняли, что могут отправляться - больше их ничего не задерживало. Чемоданы были собраны, процесс прощания с родственниками прошел настолько гладко, что это откровенно настораживало - особенно это касалось Олив с Рафаэлем - и уже к пяти часам вечера Роза и Леон покатили свои чемоданы в сторону центра.
Было очень жарко, но Роза этого даже не чувствовала. Глядя прямо перед собой, она рассеянно то сжимала, то вновь разжимала хватку пальцев на ручке чемодана, думая о том, в какое неописуемое положение попала. В отличие от Леона, на чьем счету числились уже десятки успешно выполненных миссий, она все еще оставалась прекрасной мишенью для любого Сетернери. А они, если верить словам самого Леона, только и ждали случая, чтобы напасть на них.
- Чего они себе думают, хотелось бы мне знать, - пробормотала она, вновь сжимая пальцами ручку чемодана. - Как их понимать после такого...
Леон, задумчиво смотревший куда-то вперед, повернул к ней голову и вопрошающе вздернул брови. Слегка смутившись, Роза пояснила:
- Я не понимаю, как можно отправлять нас куда-то вместе после того, как стало известно о желании Плутона и прочих Сетернери схватить нас?
- Я тоже думал об этом, - отозвался Леон. - Мне кажется, что несмотря на эту их миссию, мадам Ришар все-таки полагается на... нас.
Голос его изменился, и Роза, заметив это, удивленно на него взглянула. Казалось, что это последнее "нас" сорвалось у Леона с языка непроизвольно, тогда как на самом деле сказать он готовился нечто совсем иное, и лишь случайно выдал себя.
- На нас? - переспросила она, хватаясь с новой силой за ручку злосчастного чемодана. - Ты имеешь в виду себя и этого серого парня, который волочится за тобой сейчас по земле? Потому что твоя тень и то сильнее меня в плане каких бы то ни было способностей.
Задумчивость слетела с лица Леона и он невольно улыбнулся.
- Роза... - пробормотал он полуукоризненно, полушутливо.
Но Роза лишь еще сильнее сжала ручку чемодана, рискуя совсем сломать ее, и независимо тряхнула рыжей гривой. Улыбаясь, Леон пояснил:
- Я имел в виду нас с тобой хотя бы потому, что Анна - твоя родственница, а найти ее нам придется в любом случае, даже если она всего-лишь тезка той женщины, что помогла Плутону, - нахмурясь, Леон тряхнул головой, словно прогоняя из нее лишние мысли, и ясно посмотрел в глаза Розе. - Словом, найти ее у нас получится только с твоей помощью.
- Это еще почему? - искренне удивилась та.
- Потому что лично я даже ее фамилии вспомнить не могу, что уж говорить о каких-либо дополнительных данных.
- Вот как... - огорошено глядя на него, проговорила Роза. - Ну что ж, тогда плохи наши дела. Я тоже знаю только то, что она моя прабабушка, и жила в России. В Санкт-Петербурге. То есть в Ленинграде.
- Я и не подозревал, что у тебя могут быть русские корни, - уважительно протянул Леон. - Значит, Ленинград... Так а почему же она уехала оттуда во Францию? То есть, я хотел сказать, в Англию? Ты ведь родилась в Англии, ты говорила?
- Да, но моя бабушка жила во Франции, - поправила его Роза, поражаясь, как это ему удалось все это запомнить. - Моя бабушка, София, вышла замуж за француза, и переехала в Бове - это городок рядом с Парижем. Там родилась моя мама. А потом, когда они с папой познакомились, то переехали в Англию. А оттуда - обратно, во Францию, но только уже не в Бове, а в Реймс.
Какое-то время Леон молча переваривал эту информацию, а потом медленно проговорил:
- Выходит, твоя бабушка, София, по крайней мере первые двадцать лет своей жизни жила в России с твоей прабабушкой Анной... А кто же твой прадедушка?
- Не знаю, - тут же ответила Роза. - Мне известно только то, что жили они в Санкт-Петербурге, и... Ну, и все. Правда, я помню еще кое-что из рассказов бабушки, но очень отрывочно - все-таки мне было восемь лет, когда она умерла. Но кое-что я помню. Была, например, эта история про букет лилий, да еще и какие-то туманные предостережения...
- Букет лилий? - непонимающе переспросил Леон.
- Да, прабабушка непременно желала, чтобы их возложили ей на гроб, - миролюбиво пояснила Роза. - У нас в семье любят вспоминать об этом время от времени. Бабушка нам часто рассказывала об этом.
На какой-то миг лицо Леона приобрело выражение крайнего недоумения:
- Странное желание, - пробормотал он. - Но... Погоди, но тогда выходит, что она оставила завещание, и, следовательно, умерла своей смертью.
- Ну конечно, - озадаченно согласилась Роза.
- Да, но мадам Ришар ведь сказала, что нам следует разобраться с тем, что с ними обеими случилось. А случилось ведь как раз в то время, когда родилась твоя бабушка, иначе бы она не говорила про конкретный год... И что же это было? Что именно случилось? У тебя есть какие-нибудь соображения?