Пришлось на ходу сочинять легенду, что я работала горничной, а бабушка служанкой, и нас выгнала вредная хозяйка.
- Небось, у хозяйки муж молодой? – хохотнул молочник. – Трудно тебе с такой внешностью работу горничной найти будет!
Что не так с моей внешностью? Может я кривая-косая? Или рябая?
Я терялась в догадках, а бабуля вдруг потихоньку сняла свою шаль и накинула мне на плечи, наматывая на шею. Вид при этом у неё был такой жалостливый, что я и впрямь уже думала, что имею на лице какое-то увечье.
Ладно, прорвёмся. Тело-то молодое, руки-ноги на месте, значит и работу найду. Лентяйкой я никогда не была и тут что-нибудь придумаю.
Как и думала, на двух сидящих в телеге женщин никто не обращал внимания, так что мы спокойно проехали через весь город. Немного успокоившись и поняв, что погони пока не предвидится, я принялась рассматривать улицы города и его жителей.
- Век девятнадцатый, скорее всего – конец, - пронеслось у меня в голове. Неужели меня закинуло в прошлое?
Мощёные булыжником мостовые, по которым спешат телеги, повозки и даже кареты. Дома из камня не выше двух этажей, но ближе к пригороду они уступили место небольшим деревянным домикам.
Дамы в нарядах с длинными пышными юбками, господа в камзолах – я словно попала в старинный роман.
На воротах молочник перекинулся парой слов со стражниками, тут его явно хорошо знали и даже поинтересовались, кого это он везёт.
- Да вот попутчиц прихватил, едут в соседнюю деревню, - он сказал название, которое я тут же постаралась запомнить.
Тут позади подоспела ещё одна телега, молочник дернул поводья, уступая ей место, выезжая за город. Проехав ещё немного, он остановился на развилке.
- Ну, всё, красавицы, мне туда, а вам видать прямо.
Я расплатилась за проезд обещанными монетами и, прихватив узлы с вещами, помогла бабушке выбраться из телеги.
Удивительно, но она даже в такой ситуации выглядела как настоящая дама, с ровной спиной и чуть вздёрнутым подбородком. Белоснежная блузка заколота под горлышком чуть пожелтевшей камеей. Даже юбка почти не помялась. Её не портили даже несколько прилипших к одежде соломинок.
- Что теперь? - спросила она, глядя вслед уезжающему от нас молочнику. Она явно уступила лидерство мне, впрочем, я не возражала.
- Нам нужно найти место, где можно затаиться и всё обдумать. В город ведут только эти ворота?
- Нет, есть ещё одни с другой стороны.
- Замечательно! – кивнула я. – Как думаешь, мачеха знает что-нибудь о поместье, куда мы направляемся?
- Исключено! Наследство ты получила ещё до её появления. Не думаю, что твой отец что-то ей рассказывал, он сам там никогда не бывал и этими землями не интересовался, ведь дохода с них никакого.
- Стало быть, она не знает, в какую сторону нам нужно. Кстати, а в какую нам нужно?
- В ту, - бабушка указала на убегающий вдаль дорожный тракт.
- Значит, нам повезло, что мы сели именно в эту телегу!
- Но, стражники точно запомнят такую приметную девицу, да ещё с узлами вещей!
Мне снова стало интересно – как же я выгляжу? Прямо настоящая интрига! Вроде когда себя ощупывала ни бородавок ни прыщей не почувствовала.
А бабушка тем временем рассуждала:
- Чуть дальше, на перекрёстке, есть постоялый двор, там мы можем сесть на проходящий мимо дорожный дилижанс.
- Осталось только добраться до этого постоялого двора!
И я вышла на середину дороги, тормозя очередную телегу.
Возница, молодой парень, тут же остановился и даже помог загрузить на телегу наши вещи. Он всю дорогу улыбался и, кажется, пытался за мной ухлёстывать. Мне даже ничего не пришлось ему платить.
С явным сожалением он высадил нас возле постоялого двора и поехал дальше. А мы с бабулей отправились узнавать, когда будет ближайший дилижанс.
Ждать следующего дилижанса пришлось больше двух часов, да и ехал он совсем не в ту сторону, куда нам нужно. Но я по-прежнему опасалась погони, из памяти Софи я помнила, что два золотых – это довольно большие деньги, хозяин монет мог попытаться их вернуть. Да и мачеха лишилась крупного заработка, а такие как она, готовы за деньги на всё!
Чтобы не мозолить глаза постояльцам, мы с бабушкой сняли небольшую комнатку, и я первым делом потребовала принести мне зеркало.
Вместо зеркала бойкая рыженькая девица принесла натёртый до блеска железный поднос, а вмести с ним кувшин кваса и по куску хлеба с козьим сыром.
Пока бабушка завтракала, я подошла к окну и приподняла поднос, рассматривая своё отражение.
Голубые, широко распахнутые глаза, широкие аккуратные брови, чуть вздёрнутый носик и красиво очерченные пухлые губы. Отражение слегка расплывалось, но даже это не могло скрыть невероятной красоты смотревшей на меня девицы. Миловидное личико обрамляли выбившиеся из-под чепца слегка вьющиеся белокурые пряди. Я стянула с головы украшенную кружевом тряпицу и принялась машинально расплетать растрепавшуюся косу.