Это не укрылось от внимательного взгляда бабули и она тот час потянула меня назад, к дилижансу. Впрочем, сейчас я и сама была рада вернуться в этот тарантас на колёсах.
Бабушка тут же достала из узла свою шаль, накидывая мне на плечи. Я уже заметила, стоило мне только показать свою слабость, как она становилась очень милой и заботливой. Но только я брала ситуацию в свои руки, как в её глазах появлялась растерянность и излишняя подозрительность.
Я и сама понимала, что моё поведение слишком отличается от забитой мачехой тихони. Рано или поздно бабуля задастся вопросом, что стало причиной столь резкой перемены. Возможно, мне стоило оставить её в доме и бежать одной, но я совершенно не знала этого мира.
И ещё – я на подсознательном уровне относилась к этой пожилой женщине с большой привязанностью и любовью. Видимо, действуют рефлексы прежней Софии. Да и не могла я бросить беззащитную женщину на произвол судьбы, зная, что ей тут же откажут от дома, и она окажется на улице.
Значит, нужно придумать приемлемое объяснение, которое устроит и её и меня. Возница как раз объявил отправление, так что у меня есть время подумать до следующей остановки.
В этот раз я подготовилась заранее – распотрошила свой узел и постелила на лавку часть вещей, надеясь, что они хоть как-то смягчат сиденье. Увидев, чем я занята, бабушка тут же принялась мне помогать. Она придирчиво копалась в нашем шмотье, вернув одно из постеленным мною платьев назад в узел, бормоча:
- Это приличное, можно ещё поносить. А вот это не жалко!
Так что дальше мы ехали в относительном комфорте.
Толи я привыкла к постоянной тряске или сказалась бессонная ночь, но вскоре задремала. Снилась мне странная смесь из наших с Софи воспоминаний, словно мы старались показать друг другу как можно больше отрывков из прежней жизни.
В этих воспоминаниях Софи почти всегда была рядом со своей бабушкой, она словно умоляла меня не бросать этого дорогого для неё человека. Проснувшись, я знала, что это имя теперь стало моим и прежняя Софи больше никогда не вернётся. Даже во сне.
Когда я открыла глаза, в дилижансе царил полумрак. День неуклонно клонился к вечеру.
Моя голова покоилась на груди у бабушки, я сонно потёрлась о её плечо, она тут же погладила меня по щеке.
- Как долго я спала? Сколько ещё ехать? – голос был чуть хриплым ото сна, сидевший напротив мужчина мазнул по мне масляным взглядом, заставляя выпрямиться и поплотнее укутаться в бабушкину шаль.
- Почти приехали, - коротко сообщила бабуля, ей тоже явно не нравился слишком сальный взгляд нашего попутчика.
Кстати, раньше его не было, видимо сел в дилижанс на одной из остановок. Надо же, как крепко я спала и совершенно ничего не слышала.
Выглянув в окошко, поняла, что бабуля права, мы уже въезжали в пригород. Очень быстро темнело, за окнами домов вспыхивали огоньки свечей и масляных ламп. Не думала, что мы доберёмся сюда так поздно! Остро вставал вопрос с нашей ночёвкой.
Идти в приличное место – зря тратить деньги, которые нам ещё пригодятся. Показывать золотые монеты в постоялом дворе средней руки – слишком опасно.
Вопрос решился сам собой, когда мы прибыли в конечную точку отправления. Оказывается, тут есть вокзал, возле него стояло сразу несколько дилижансов, внутри находились кассы и зал ожидания.
Большоё двухэтажное здание было тускло освещено но, не смотря на это, вокруг сновало множество народа. Похоже, вокзал работает круглосуточно, а значит, мы может пересидеть тут до утра, а затем уже думать, что делать дальше.
Вслед за остальными пассажирами я подхватила свои узлы и выбралась наружу. Бабуля шла следом. Мне показалось, что она выглядит ещё бледнее обычного или это всё тусклый свет масляных фонарей? Я то проспала полдороги, но отдыхала ли она? В её возрасте вредны такие потрясения и длительные путешествия, но выбора у нас всё равно не было.
С наступлением темноты сильно похолодало, судя по всему, тут тоже была поздняя весна, хоть не зима и на том спасибо. Я предложила бабушке войти в здание вокзала и осмотреться. Она выглядела такой измученной, что сразу же согласилась.
В зале ожидания было сумрачно, масляные лампы освещали лишь узкие окошки кассы. Вдоль стен стояли обычные деревянные лавки, часть из них уже была занята. Я потянула бабушку в самый дальний уголок, тут было совсем темно и пусто.
Нам пришлось развязать наши узлы и достать тёплую одежду, кажется, в каменном здании было ещё холодней, чем на улице.