Донована в нужном ей свете.
Дженни и Флемингу не понадобилось много времени,
чтобы спеться и увидеть выгоду в дальнейших
совместных действиях.
—
Флеминг! Какого черта вы заявились в такую
рань?
—
Я к вам с замечательной новостью, леди.
— Что еще за новость?
—
Донован Мак-Адам в одиночку выехал из замка.
307
—
В одиночку? И куда же?
—
Я полагаю, скорее всего, к Ботвортскому замку.
Он и Патрик Хепберн — давние друзья.
—
Но при чем здесь я?
—
Вечером у него встреча с королем, так что
сегодня же он вернется обратно.
—
Понятно... И если он повстречает другого
путника или путницу, то может возвратиться не один...
—
Если бы при этом новобрачная ждала его
возвращения, — усмехнулся Флеминг, — она получила
бы все основания усомниться в его верности.
—
Да, это было бы очень неплохо. Благодарю вас,
милорд.
Дженни умылась, быстро оделась и вскоре уже
скакала по той же дороге, по которой уехал Мак-Адам.
После бессонной ночи Кэтрин была как во сне. Энн
все еще спала, и она села завтракать одна. От
напряженных размышлений голова ее болела. Она
поклялась никогда ни о чем не просить Донована, но
сейчас Кэтрин была слишком озабочена судьбой сестры.
Она решилась немедленно найти мужа, чтобы просить
его об освобождении Эндрю.
Внизу Кэтрин спросила про Донована, и ей сказали,
что тот ускакал в Ботвортский замок, чтобы обсудить
государственные дела с Патриком Хепберном.
—
Он выехал один? — спросила Кэтрин.
—
Да, миледи, — ответил конюх, отводя глаза в
сторону, и Кэтрин догадалась, что не все здесь ладно.
Неужели он и вправду до сих пор любит свою рыжую
Дженни?
—
Скажи-ка, — спросила она конюха, — а леди
Грэй выезжала из замка этим утром?
308
—
Да, миледи,— неохотно ответил тот.
Он питал глубокое уважение к Доновану и обожал
Кэтрин. Ему было непонятно, как Мак-Адам может
играть и любовные игры с какой-то леди Грэй, когда у
него такая жена.
—
Благодарю тебя, Уилл, — сказала она, стараясь
скрыть от слуги горечь измены.
Донован и Патрик Хепберн были ровесниками, и
жизнь их во многом складывалась одинаково. Они
дружили уже много лет и бок о бок сражались за Якова
IV. Патрик, подобно Доновану,
просил руку
благородной леди — Джейн из рода Гордонов.
Донован
в
этот
свой
визит
следил
за
взаимоотношениями супругов и с завистью, и некоторой
горечью отметил, как счастливы они друг с другом.
Может быть, и Кэтрин со временем поймет тщетность
своего противостояния ему и примирится с ролью
жены? Он вспомнил заодно, что в последнее время
Дженни буквально не давала ему прохода и всячески
набивалась в любовницы, хотя он не испытывал к ней
ни малейшего влечения. Он уже понял, что желает
Кэтрин и только Кэтрин нужна ему. Он овладел
искусством разжигать ее страсть, возбуждать ее
чувственность, но всякий раз, овладев ею, видел в ее
глазах печаль и не знал, как с ней бороться.
Закончив переговоры с Патриком, ближе к вечеру
Донован отбыл обратно.
—
Оставайся на ночь, утром уедешь, —
предложил Патрик.
309
—
Нет, мне нужно быть дома до ужина. Кроме
того, хочется немного проветрить голову, много всякой
ерунды накопилось.
Патрик и Джейн долго смотрели вслед Доновану.
—
Почему-то он несчастлив, — заметил Патрик.
—
Да, — согласилась Джейн. — И я
догадываюсь, почему.
Патрик поглядел в глаза жене. Какие баталии
происходили между ними, пока он не осознал, что
любит ее. И теперь она — светоч его жизни. Ему стало
жаль Донована, но только сам Мак-Адам мог понять,
что его проблемы проистекают от того, что он влюблен
и не хочет признаться себе в этом.
—
Только бы он не разрушил все, прежде чем
дойдет до истины...
Донован ехал, погруженный в раздумье. Казалось, он
стоял на пороге того, чтобы понять что-то важное... Его
мысли были так далеко, что на повороте он едва не
налетел на всем скаку на женщину.
— Дженни! — воскликнул он, едва успев поднять
лошадь на дыбы.
Та уже успела приготовиться к его появлению. Она
соскочила с лошади, слегка растрепала волосы,
надорвала платье и высыпала на него пригоршню