потянула поводья.
—
Откройте, — крикнула она повелительно.
Стражники повиновались без раздумий. Обитые
железом створки с лязгом приоткрылись, и, как только
щель оказалась достаточно широкой для лошади,
Кэтрин пришпорила коня и в развевающемся на ветру
плаще проскакала по мосту через ров. С моста Кэтрин
свернула на дорогу, ведущую к сосновой рощице подле
часовни.
За одной из сосен ее уже ждал Эндрю, который все
еще не мог поверить в реальность своего освобождения.
Кэтрин подъехала к нему и остановилась. Ей пришла в
голову мысль, что, может быть, ни ей, ни сестре не
суждено увидеть его вновь. Только в этот момент
Кэтрин почувствовала, как она привыкла и привязалась
к нему.
—
Я не хочу вас задерживать, Эндрю, это
небезопасно. Поезжайте, и как можно быстрее.
Счастливого пути.
337
Эндрю с привычной ловкостью вскочил в седло.
—
Скажите в замке, что вас сбросила лошадь; я
отпущу ее, как только смогу, она сумеет найти
обратную дорогу. До свидания, Кэтрин. Да хранит вас
Бог! Помните о нашей договоренности.
—
Помню! Прощайте, Эндрю!
Крейтон пришпорил жеребца, и копыта прекрасного
животного застучали по земле, взметая в воздух комки
грязи. Кэтрин постояла, наблюдая, как он, помахав ей
напоследок рукой, исчезает вдали. Затем она
расцарапала себе колени и испачкала землей платье:
только после этого у нее возникла уверенность, что ее
версию происшедшего примут на веру. В пыли и крови,
с растрепанными волосами, она, хромая, побрела к
замку, где уже была на виду у дозорных.
Достигнув ворот замка, Кэтрин постучала в них
рукояткой хлыста. Изнутри раздавался лай собак,
ржание лошадей и человеческие голоса. Ворота
отворились — но не ради нее: из замка для поимки
Эндрю выезжал целый отряд. Первое, что увидели
преследователи, — Кэтрин Мак-Леод, испачканная и в
кое-где разорванном платье; глазами она встретилась с
Донованом.
Она стояла прямая, как тростинка, только плащ бился
на ветру. Донован повернулся, чтобы отдать какой-то
приказ, и направился к жене.
Кэтрин подняла руку, чтобы поправить прядь
выбившихся волос, падавшую ей на глаза, и посмотрела
на Мак-Адама с выражением глаз, которое он так
хорошо знал: с издевкой и насмешкой.
—
Это за мной?
Она показала на всадников и собак.
338
—
Нет. Но почему ты за пределами замка, пешком?
—
Лошадь сбросила.
—
Лошадь! Да ты!..
Он оборвал фразу на полуслове и прищурил серые
глаза.
—
Набегается и вернется, — с улыбкой заявила
Кэтрин и, поежившись, завернулась в плащ. Она уже
глядела не мужу в глаза, а на его вооружение и мощную
фигуру. Сердце у нее заколотилось при мысли, что эти
люди будут гнаться за Эндрю. В отчаянии, оттягивая
время, она присела перед одной из собак, поглаживая ее.
Всадники ждали... Донован тоже стоял перед ними, не
давая возможности выехать, — Я хотела покататься на
лошади, — спокойно объяснила ему Кэтрин. — День
был нервный и тоскливый, захотелось развеяться.
Он взял ее за руку, и Кэтрин не оставалось ничего
иного, как пойти за ним. Заведя ее в свой кабинет,
Донован закрыл дверь и вновь внимательно взглянул на
нее. Кэтрин неторопливо села: ноги плохо ее держали. В
комнате установилось молчание, только треск горящих
поленьев нарушал тишину.
—
Ты поскакала на этом чертовом черном
жеребце, — сказал наконец Донован. — Представь, что
ты ждала бы ребенка. Что могло произойти в этом
случае?
Кэтрин, как бы удивляясь его словам, положила руку
на живот.
—
Но я не жду ребенка, а если бы даже и ждала,
ничего страшного не случилось бы. Езда здесь ни при
чем. — И неожиданно она взорвалась: — Иди к своей
чертовой шлюхе! Плоди с ней ублюдков, но помни: ни
один из них не будет носить твоего имени!
339
Он шагнул к ней, и Кэтрин подняла голову, встречая
его взгляд. Остановившись, Донован отошел к камину и
сел в кресло. Кэтрин встала.
—
Ступай к своей Дженни. Она тебя утешит.
—
Убирайся, — рявкнул Донован. — Выйди, кому
говорят. Оставь меня.
Теперь Донован знал о жене все. Ему не требовалось
даже спрашивать, помогала ли она Эндрю. Ясно, что
помогала. Он хотел бы задушить ее своими