собственными руками, хотел прикончить Эндрю
Крейтона... и хотел ее, хотел больше, чем когда-либо
раньше. В нем шла борьба любви и ненависти. Кэтрин
смотрела на мужа, на его еще не зажившие ссадину на
подбородке, синяк под глазом, разбитые в кровь
костяшки пальцев.
—
Милорд? — прошептала она.
—
Я тебя уже предупреждал. — Он поднял глаза,
но не шевельнулся. Кэтрин отступила на шаг. Медленно,
очень медленно Мак-Адам поднялся и двинулся по
направлению к ней, и Кэтрин, вся дрожа, ждала
развязки. Донован приблизился к жене вплотную и
грубо схватил ее за плечи: — Однажды может
произойти так, Кэтрин, что ты окончательно оттолкнешь
меня от себя, и тогда получишь то, чего так упорно
добиваешься.
—
Бедный, устал от своей шлюхи!
Донован молча смотрел на жену.
—
А я твоей никогда не буду. Никогда!
—
Уйди прочь!
Он резко оттолкнул ее. Трещина между супругами
росла, превращаясь в пропасть. Какая-то пара слов,
признание очевидности могли бы избавить их от этих
340
танталовых мук... Но произнести эти слова каждому из
них мешала гордыня.
У себя в комнате Кэтрин закрыла дверь и,
обессиленная, прислонилась к ней. Боже, что за пытка ее
брак! Он заставлял ее тело таять от блаженства, хотя
при этом не говорил ни слова любви. Прямиком от нее
он способен идти к этой рыжеволосой ведьме и быть с
ней... Заниматься с ней любовью... Мысли эти заставили
ее застонать и броситься на постель с зареванным и
злым лицом.
Донован еще какое-то время сидел в кресле, пока до
него не дошло, что воины ждут его. Тогда он велел
передать, что погоня отменяется. Какой был смысл в
ней, если под Эндрю быстроногий черный жеребец
Кэтрин? Итак, Эндрю ушел... Но уйдет ли он из мыслей
и чувств Кэтрин? Или он по-прежнему будет разделять
его и Кэтрин в их супружеской постели?
Жена безосновательно обвиняла его в том, что он
держит Дженни в качестве любовницы. Может быть, и
впрямь в ее объятиях он обретет покой? Может быть,
сойдясь с Дженни, он сумеет избавиться от чар,
которыми околдовала его Кэтрин? Поднявшись на ноги,
Донован вышел из кабинета и с выражением мрачной
решимости на лице двинулся в сторону комнаты
Дженни, пытаясь убедить себя в том, что желает только
ее... Но в действительности он не мог выбросить из
головы мысли о жене, о ее горячем теле, ее страстности,
ее жарком дыхании и порывистых объятиях. Чего же,
Господи, она еще добивается? Ведь они достигли всего,
о чем только могут мечтать супруги! Что ж, он изгонит
ее из своего сознания, из сердца, покончит с этим
наваждением раз и навсегда. Донован остановился перед
341
дверью бывшей любовницы. Все так просто: войти и...
Дженни красива, хочет его и жаждет упрочить свое
положение при дворе, в чем он вполне может ей
помочь...
Мак-Адам взялся за дверную ручку, он тут же
отдернул пальцы; обругав себя за слабоволие, он
прошел к двери своей комнаты и распахнул ее, ожидая
найти там Кэтрин. Но комната была пуста. Донован
огляделся. Присутствие Кэтрин ощущалось в каждой
вещи, в каждой мелочи. Казалось, она где-то здесь,
рядом... Но Донован не мог забыть ее слов: «Ты овладел
моим телом, но душой я никогда не буду тебе
принадлежать». Навязчивая мысль снова начала мучить
его. Это было как белая горячка — мысль об Эндрю и
Кэтрин. Ведь его жена помогла убежать своему
любовнику... вернее — возлюбленному!
Донован подошел к двери комнаты, смежной с
комнатой Дженни, и медленно задвинул засов. Затем
взял со стола флягу с виски; может быть, хмель положит
конец той неразберихе, что царила в его голове. Он сел у
догорающего огня в камине и взгромоздил ноги на
скамью перед собой, намереваясь хорошенько напиться.
Хоть на какое-то время он вытеснит мысли о Кэтрин из
своего сознания.
Через некоторое время Кэтрин вернулась в спальню.
Первый взгляд ее был на дверь, ведущую к Дженни. К ее
удивлению, она была заперта на засов... Затем Кэтрин
заметила спящего в кресле Донована. Увидев перед ним
пустую флягу, она все поняла. Улыбнувшись, Кэтрин
разделась, легла и быстро уснула безмятежным, мирным
сном.
342
22
Хермитидж, куда бежал Эндрю, был местом, где он
намеревался