секретом. Будь предельно осторожен, друг мой,
осторожен и бдителен. Следи за каждой тенью и
каждым шорохом и никогда не оставляй свою спину
неприкрытой.
— Не беспокойся.
Эндрю сунул бумаги под рубаху, поближе к телу,
затем взял меч, подержал, любуясь им, и вложил лезвие
в ножны.
Джеффри протянул руку, и Эндрю пожал ее; так
друзья выразили уважение и привязанность друг к
другу, преданность стране и королю.
Погруженный в свои мысли, Эндрю скакал по темным
и гулким улицам ночного города. Он не испытывал
страха, но ощущение громадной ответственности,
возложенной на него, тяготило. Привязав лошадь у
дверей
дома,
он
отправился
наверх,
чтобы
приготовиться в дорогу.
Он не стал будить слуг, кроме старого верного
Чарлза, состоявшего при нем со времен отрочества.
—
Сэр, что значит вся эта спешка? Что-нибудь
приготовить? Может быть, я должен вас сопровождать?
11
—
Нет, Чарлз. Ты остаешься. Эту поездку мне
придется предпринять в одиночестве. Приготовь лишь
немного провизии. Я предполагаю, по возможности,
скакать без остановок. Чем меньше людей меня увидят,
тем лучше.
—
Вы отправляетесь один?!
Чарлз был озадачен и обеспокоен. Он так долго
служил сэру Эндрю, что у него в голове не
укладывалось, как это хозяин может отправиться куда-
то без него.
—
Увы, да.
Эндрю сдержал улыбку, не желая обидеть преданного
слугу.
—
Когда ждать вас обратно?
—
Это зависит от... от стольких обстоятельств, что
лучше об этом не говорить. Позаботься обо всем здесь,
Чарлз. Хозяйство и все мои дела оставляю в твоих
надежных руках. — Наклонившись к слуге, он
прошептал ему на ухо: — Я еду по поручению короля.
Что бы ни произошло, Эндрю мог быть твердо уверен
в одном: о его делах от Чарлза никто и ничего не узнает,
верный слуга скорее умрет, чем проговорится.
Чарлз стоял и смотрел, как Эндрю облачается в
темно-коричневое поношенное платье, которое он
надевал только в тех случаях, когда ему приходило в
голову заняться физическим трудом или пофехтовать.
Закрепив меч на перевязи, Эндрю обернулся и чуть не
расхохотался: такое недоумение и любопытство было
написано на лице Чарлза.
Тот кивнул и застыл, прислушиваясь к удаляющемуся
звону хозяйских шпор в прихожей и длинном коридоре,
ведущем к двери. Подойдя к окну, Чарлз поглядел
12
сверху, как Эндрю затягивает подпругу и вскакивает в
седло.
Он отправился в дорогу, снаряженный лишь
совершенно необходимыми вещами, так что определить
его
принадлежность
к
высшему
английскому
дворянству было абсолютно невозможно, и, если бы с
ним произошло что-то плохое, вероятнее всего, никто
никогда не узнал бы, что с ним стряслось.
Копыта коня застучали по дороге, и скоро цокот их
растворился в ночи. Чарлз стоял и смотрел в темноту,
пока она не поглотила хозяина.
Пять недель спустя
Когда утром две армии с грохотом сошлись, солнце
горело в голубизне небес как драгоценный камень.
Теперь день клонился к вечеру, и верхушки холмов
касались нижней части ослепительного диска. Клейкая
листва переливалась в лучах заходящего светила,
провозглашая приход поздней шотландской весны;
изнурительная схватка близилась к завершению.
Немного в стороне, к северу от поля битвы, одинокий
всадник, Яков III Шотландский, сухими, воспаленными
глазами смотрел, как армия мятежников, возглавляемая
его сыном, медленно, но верно идет к полной победе.
Прозрачная вода речки окрасилась кровью бойцов,
сохранивших верность своему королю. Рыцари и
горожане стояли плечом к плечу и жертвовали своими
жизнями во имя верности трону.
Яков III и поныне мог бы жить в мире и
благоденствии, прояви он большую государственную
мудрость или хотя бы способность удерживать в каких-
13
то рамках свою скупость, но безудержная жадность
ввергла его в столкновение с могущественным
семейством, живущих в приграничье, Хоумов, а
союзниками последних стали не менее могущественные
Хепберны и Мак-Адамы. Первым делом мятежники
захватили Данбар и Стерлинг.
Король послал на битву самых близких своих друзей,
готовых пойти ради него на смерть. Но час назад все