ничего не понимая.
—
Вы вполне осознаете положение, в котором
находитесь, леди Энн?
—
Мое положение? — переспросила она
беспечно. — Что вы имеете в виду, сэр? Я не сражалась
с оружием в руках против короля и лояльно встретила
его восхождение на престол. Я надеюсь также, что
завтрашний... нет, уже сегодняшний суд дарует брату и
сестре свободу. — Энн заморгала, словно отгоняя
подступающую слезу. — Так что же вас заставило
вломиться с оружием в руках ни свет ни заря в дом к
одинокой девушке? Единственным моим защитником
оставался Эндрю, так теперь...
—
Мне нужно поговорить с Эндрю Крейтоном, —
перебил ее Донован. — Вы, конечно, могли бы... э-э...
разбудить его ненадолго.
Энн повернулась и вошла в коридор.
—
Присядьте, джентльмены, а я тем временем
пошлю за домоправителем. — Энн отвернулась и
позвала прислугу. — Иди и разбуди Эндрю. Извинись и
попроси участвовать в нашей беседе.
—
Слушаюсь, миледи.
Девушка сделала глубокий реверанс и удалилась.
136
Повернувшись, Энн взглянула на Донована:
—
Вы ничего не желаете, пока мы ждем?
—
Нет, благодарю.
—
Скажите, сэр, — спросила Энн, — неужели
преследование моей семьи доставляет такую радость
Якову? Почему из множества женщин и их слуг
обязательно надо было выбрать именно нас, хотя мы в
жизни не держали в руках меча... или тут есть какой-то
другой расчет?
Донован покраснел, злясь, что вот так, запросто, на
него может быть навешен ярлык преследователя сирот.
—
Ни о каком преследовании, леди Энн, и речи не
идет, и ни один безвинный не будет наказан.
—
Но в чем же виновны я и мой домоправитель?
—
Я ни в чем вас не обвиняю, леди Энн.
—
А Эндрю?
Вопрос был задан тихо, и только сейчас Донован
осознал, что девушка гораздо умнее, чем он
первоначально предполагал, и, тонко поддевая его,
хочет выяснить, в чем суть обвинений против
домоправителя и каковы улики.
—
Ваш Эндрю Крейтон — шпион, леди Энн, — с
прорвавшимся раздражением сказал Донован. —
Скажите, догадывался ли кто-либо из вас об этом, когда
вы брали его на службу?
Их глаза на секунду скрестились.
—
Эндрю сражался рядом с братом за нашего
короля. Скажите: если вы, например, проиграли,
должны ли отвечать за проигрыш ваши сестры, братья
или слуги?
—
Нет, — сказал Донован. — Не должны.
—
Тогда для чего вы здесь?
137
—
Леди Энн, возможно, Эндрю Крейтон предавал
и вас тоже.
—
Меня?
—
Вас, вашу семью, если на то пошло. Как
посмотрит на все дело король, если в вашем доме
обнаружат шпиона? Вы попали бы в положение, мягко
говоря, неловкое.
—
Эндрю, — твердо заявила Энн, — не способен
причинить вред ни нам, ни вашему королю.
—
Вы так уверены?
Энн собиралась ответить, когда из двери донесся
голос Эндрю:
—
У леди Энн есть все основания для такой
уверенности. Она знает, что я не способен нанести
бесчестье ее дому... как и всему семейству Мак-Леодов.
Я слишком уважаю их для этого.
Донован повернулся к Эндрю, пытаясь представить,
как выглядело бы его лицо, обвязанное голубым
платком. Если Эндрю ранен, то этого так просто не
скроешь. Но пока что в этом безупречно одетом и
твердо стоящем на ногах человеке трудно было
заподозрить ночного бандита-англичанина.
—
У вас, кажется, была тяжелая ночь, Эндрю, —
небрежно поинтересовался Донован.
—
Сэр?
—
Со слов леди Энн я узнал, что вы вдвоем
работали над счетами до самого утра.
—
Да, сэр, — улыбнулся Эндрю и благодарно
взглянул на Энн, чутко следившую за их разговором. —
Но труд на пользу леди Энн ничуть не жертва, сэр, а
скорее великая честь.
Глаза Донована потеплели.
138
—
Отлично сказано, Эндрю, это поистине слова
джентльмена. Вам в прошлом, кажется, удалось
получить отменное воспитание и образование. Такое
впечатление, что вы привычны к лучшей доле, чем
должность домоправителя.
— Я знавал хорошие и плохие времена. Но сейчас я
счастлив тем, что имею. Мой долг — защищать леди
Энн... и леди Кэтрин, хотя сейчас это вряд ли возможно.
—
Да, это так, — подтвердил Донован,
приближаясь к Эндрю и оценивающе оглядывая его. —