вызовом
в
суд
недействительны. Согласно закону, мы должны были
предстать перед высоким собранием в течение
одиннадцати дней по их получении. Если в течение этих
одиннадцати дней обвинение не предъявлено, то
повестка утрачивает силу. Сегодня, милорды, минуло
одиннадцать и один день со времени объявления. Срок
истек. Мы не обязаны присутствовать в зале.
Донован не мог не оценить гротесковости ситуации,
но внешне оставался невозмутимым. Ох, уж эти
маленькие параграфы больших шотландских законов, на
которые мало кто склонен был обращать внимание! Они
обыкновенно спят, но вот сейчас к ним воззвали, и,
кажется, небезуспешно. Он взглянул на растерянное
лицо канцлера, слывшего знатоком закона. Шум и ропот
наполнили залу. Секретарь Якова вскочил со своего
места и торопливо выбежал. Линдсей и другие лорды,
прибывшие на суд, окружили Эрика, похлопывая его по
плечам и улыбаясь.
Шум еще больше усилился, когда дверь открылась и
Яков в сопровождении секретаря вернулся на свое
место. Судейские глашатаи призвали к тишине.
Донован, не отрываясь, с восхищением следил за
королем, поняв, что все это представление от начала и
до конца поставлено самим Яковом, нашедшим
безупречно красивый ход, дабы сохранить для страны
этих своенравных, но верных короне лордов. Он вовсе
не горел желанием чинить расправу над людьми,
испившими со своим королем до конца горечь
поражения. Они были нужны ему, и он рассчитывал
завоевать их расположение, продемонстрировав свою
справедливость.
157
Канцлер придвинулся к королю, напряженно ловя
каждое его слово, затем улыбнулся и повернулся лицом
к обвиняемым.
—
Вы все продемонстрировали свою преданность
его величеству королю Якову IV, явившись по вызову
на судебное заседание. Его милость не будет судить вас,
поскольку закон оказался на вашей стороне; новых
вызовов не последует...
Радостные крики и торжествующие возгласы
разнеслись по залу. Но не успело воцариться молчание,
как
следующее
объявление
подействовало
на
собравшихся как ушат ледяной воды
—
...Однако,
согласно
эдикту
короля,
вы
лишаетесь имений, наследственных прав и титулов на
следующие три года.
На этот раз Донован не сумел-таки сдержать улыбки.
Наказание пусть и не жестокое, но впечатляющее. Не
мученичество, но для многих бедность на грани
нищеты. Канцлер продолжил:
—
Его величество отпускает вас всех; решение о
ссылке вступает в силу через три дня. Вы получите
официальные сообщения о месте ссылки, причем
каждому будет определено свое место, чтобы вы не
могли собраться и строить заговоры против короля.
Доновану стало ясно: с сегодняшнего дня парламент у
Якова в кармане. После такого приговора его члены не
могли отказать ему в любой его просьбе, а тот уже
задумал грандиозные планы.
Донован всегда ценил безоглядную смелость Якова в
сражении, но сейчас он впервые оценил его качества
политика. Король проявил себя истинным кудесником в
158
деле управления государством. Ох уж эта шотландская
скрытность!
Яков вновь занял свое место в кресле. Прежде чем
повернуться к собравшимся, он поймал взгляд
Донована... и подмигнул ему.
Уайтлоу поднялся с новыми бумагами в руке. Он и
Яков все рассчитали по секундам. Это казалось
невероятным: он явно собирался перечислить все
требования Якова с уверенностью, что парламент
одобрит их. Уайтлоу начал с законопроектов об
образовании: все сыновья в благородных семействах от
восьми лет и старше обязаны изучать математику,
языки, включая латынь, искусства и право. Учреждение
университета в Абердине. Учреждение хирургического
колледжа в Эдинбурге. Реформа законодательства,
упразднение ряда налогов — и так далее, в том же
духе.
Серые глаза Донована встретились с глазами короля:
никогда он не видел монарха таким гордым. Пока
парламент занимался формальностями, мысли Донована
крутились вокруг Кэтрин и Энн. Изгнание брата лишало
их средств к существованию и на три года отдавало их
под опеку Донована. К тому времени, когда Эрик
вернется, Кэтрин станет его женой, хороший муж
найден будет для Энн, ну, и Эндрю Крейтон... с этим